Коронный дознатчик. Сыскарь. Михей Абевега

Жмых, у вас тут облава поутру планируется. Мне в управлении сказали.

      – Вот за то спасибо тебе, дознатчик. Знатно подсобил, хоть и тоже из легавых будешь. Век благодарны будем.

      Мы покинули подвал. Гоблин отправился шушукаться с дружками, а я прямиком двинул на улицу к Митиано.

      Дождь так и не прекратился. Несколько холодных капель угодили за шиворот, заставляя поёжится. Какая гадость эта ваша заливная рыба!

      – Ты не напрягайся, – подняв воротник сюртука и втянув шею в плечи, я подошёл к орку, поджидавшему меня в машине, – но сейчас состоится вынос тела. Не ошибся ты по поводу комиссара, не виноват он. Клариус ещё с каким-то гадом и его, и князя Снежина одновременно подстрелили. Только князя в лес увезли, чтоб меня выманить и засаду устроить, а комиссара гоблинам подбросили.

      – Зачем? – орк глянул на меня недоверчиво, чуть склонив голову, отчего с широких полей его дурацкой ковбойской шляпы ручьём потекла скопившаяся там вода.

      – Мне бы кто сказал, – вздохнул я. – Но, судя по тому, что Клариус всё делал с каким-то дальним прицелом, гоблинов он тоже неспроста подставить хотел. Если бы завтрашняя облава его тут обнаружила…

      – Так Валяя Силыча когда ещё убили. Сколько дней прошло. Как одноухий мог знать, что коротышки до облавы труп у себя держать будут, а не прикопают в тот же час, как найдут?

      – Возможно, – почесал я мокрый затылок, задумавшись, – расчёт и не на сам труп был, а на вещички, из дома Златоустова украденные. Типа эти революционеры их себе присвоят, а жандармы драгоценности обнаружат. Пришьют гоблинам ограбление и убийство Златоустова с челядью. Потом прошерстят тут всё с повышенным тщанием и вдобавок труп комиссара откопают. Вот тебе и доказательства экстремистской деятельности.

      – Эй, легавые, – прервал мои размышления грубый оклик какого-то гоблина, вместе с тремя сотоварищами вытащившего на улицу тело комиссара, – чегось не чешетесь? Принимайте зараз груз да валите отсель.

      Не очень-то это походило на вечную благодарность.

      Митиано в одиночку подхватил плотно завёрнутое в тёмную дерюгу тело и аккуратно уложил его в багажник механической повозки. Хорошо хоть, из-за дождя на улице не видно никого. Не удивлюсь, если за этой гоблинской «малиной» какой-нибудь филер приглядывает. Припишут нам потом сговор и пособничество.

      Зябко передёрнув плечами, я залез на пассажирское сиденье:

      – Давай-ка в управление поскорее, пока не свечерело. Нам ещё к Холмову потом ехать. Заждался нас уже, поди.

      До управы оставалось всего ничего, когда где-то слева, не сильно вдалеке, ярко пыхнуло, а после раздался оглушительный грохот. Мне показалось, что это шандарахнула молния, но серая хмарь над нашими головами совсем не походила на грозовые тучи. Да и Митиано, резко затормозив и сдав назад, торопливо вывернул рулевое колесо.

      – Ты чего? – окликнул я всполошившегося орка, что на полном ходу, километров под двадцать в час, «погнал» наш драндулет по боковой улочке.

      – Это пирогидрит рванул, – обернувшись,