Крепостная. Арина Теплова

А она продолжала петь цыганский романс:

      Снятся мне милые глазки твои,

      Чудный твой стан и твоя красота.

      Вся создана ты для знойной любви,

      Вся ты любовь, вся мечта!

      Сколько счастья, сколько муки

      Ты, любовь, несёшь с собой,

      Час свиданья, час разлуки -

      Дышит все тобой одной.

      Резвою птичкой, воздушна, как тень,

      В вальсе беспечно носишься ты.

      Мне же назавтра тоска целый день,

      Ночью – все те же мечты!

      Приятный голос девушки будил в душе Елагина темные страсти. Он мучительно думал о том, что надо как можно скорее вывести Грушу на откровенный разговор и признаться ей в своей любви. Поскольку терпеть эту неопределенность и молчать о своей страсти не было сил.

      Закончив романс, Груша поклонилась гостям, которые зааплодировали ей. И уже через пару минут запела вновь, уже более трогательную песню о девушке, которую насильно выдавали замуж:

      У церкви стояла карета,

      Там пышная свадьба была,

      Все гости нарядно одеты,

      Невеста всех краше была.

      Еще с верхних ступеней лестницы Урусов услышал чудесное пение. Привычным движением оправив парадный ментик, князь проворно спустился вниз по широкой лестнице и направился в сторону гостиной, откуда доносился пленительный голос:

      На ней было белое платье,

      Венок был приколот из роз,

      Она на святое распятье

      Смотрела сквозь радугу слез.

      Когда Константин вошел в распахнутые двери помпезной большой гостиной, он устремил взор на девушку, стоявшую у рояля. Белоснежное легкое кружевное платье на сладкоголосой певице как воздушное облако окутывало ее стройную фигурку. Изящные руки, высокая грудь, невозможно тонкая талия, округлые бедра и светло-медовые волосы, собранные сзади и спадающие густым потоком на ее спину, слились для опешившего князя в образ совершенства. Лицо юной певицы было до того восхитительным, что могло бы принадлежать только неземной чудесной фее.

      Ошеломленный, изумленный Урусов застыл у входа, отчетливо осознавая, что это та самая девушка, которая так поразила его на пыльной дороге. Нынче он знал ее имя. Ведь едва он приехал в усадьбу и задал вопрос первому попавшемуся конюху, как услышал в ответ:

      – Говорите, больно красивая да молоденькая, да еще и верхом, ваше сиятельство?

      – Да, – тогда кивнул Урусов и глухо добавил: – Со светлыми волосами и в синей амазонке…

      – Ну, это Аграфена Сергеевна. При вашей сестрице компаньонкой состоит, – ответил конюх.

      – При моей сестре? – опешил Константин.

      – Крепостная девка, которую матушка ваша покойная на воспитание взяла, – объяснил конюх.

      – Так это Грушенька! – тут же осенило Урусова, и в его воспоминаниях появился образ шестилетней светловолосой малышки, которая играла с его сестрой в куклы. – Вот бы никогда не подумал, что она станет такой…

      И теперь не в силах отвести