Бабушки на выданье, или История о потерянном времени. Лина Ермакова

бабушке помогло чудо. Она осталась жива. Ему рассказали врачи, когда он вернулся из Москвы с необходимыми лекарствами, за которыми мотался ночью, что бабушка скрутила фигу и, кому-то показывая, кричала: «Дулю, не дождётесь! Мне ещё рано! Как внука определю, тогда!»

      Ещё он благоустроил дом своей бабушки, а рядом выстроил для себя небольшой домишко, где, как он мечтал, будет жить со своим сыном.

      После расставания с Мариной ему не хотелось ни с кем заводить отношения. Да и кандидаток не было. Не было до позавчерашнего вечера. Как сказала его бабушка: «Я верю, что ты найдёшь ту, с которой захочешь жить дальше.» Нашёл и …

      Воспоминания мелькали у Георгия Борисовича в голове, как кадры в кино.

      ***

      Кино! Он абсолютно забыл, что ему надо съездить на съёмочную площадку, где снимался фильм по его сценарию про ту войну.

      Георгий встал, закрыл баночки с ароматическим китайским чаем: «Завязывать надо с этими чаями. Вечер, вернее, утро воспоминаний закончено». Вышел, замкнул кабинет и направился к сыну.

      Вошёл без стука и увидел их двоих, братьев, сидящих на диване, Владимира и этого Француа, который был так похож на свою мать, его Марину, когда-то его Марину.

      – Бонжур, месье! – искренне обрадовался младший братишка его сына, вскакивая с дивана.

      – Бонжур, Француа! – неожиданно для себя произнёс Георгий Борисович и пожал ему руку. До этого момента он старался вообще не общаться с этим «французишкой». Утренник воспоминаний оказался полезным.

      – Прости, пап! – умоляющим тоном попросил Владимир.

      – Бог простит, и я прощаю… Да, ребята, натворили вы знатно. Давай копию договора, подумаем, что можно ещё изменить в её пользу. Вечером, я ей передам.

      – Уже поздно, пап, – увидев недоумевающий взгляд отца, Владимир добавил, – она уже уехала.

      – Куда?!

      – Домой, к себе домой, пап. Сказала, что у неё неотложные, срочные дела. Минут сорок назад она была ещё здесь. Наверное, как раз сейчас летит на самолёте домой.

      Георгий Борисович вспомнил отъезжающее такси, когда он подъезжал к офису.

      – Адрес, срочно!

      Он пулей вылетел из офиса и сел в свою машину: «Стоп, стоп, стоп! Не горячись, успокойся и подумай. Что за мальчишество? Думай, думай, я тебе сказал!» – приказал он сам себе.

      С тех пор, как он потерял Марину, у него не было времени на личную жизнь – работа, бизнес, благотворительность. Скоротечные, мимолётные отношения случались, но ни с одной дамой ему не мечталось «жить дальше». А теперь, став очень благосостоятельным человеком, он ещё крепче обеими руками вцепился в своё одиночество. Ему не хотелось пускать в свой отлаженный мир какую-нибудь длинноногую вертихвостку, «модельку» с острыми коготками. Которая могла бы со временем просто загрести его со всеми его потрохами и бизнесом. Пример некоторых близких приятелей был очевиден. Георгий Борисович представил на секунду себе, как его «загребают», и рассмеялся. Его-то вряд ли загребут, но это всё ни к чему.

      Но позавчера он