31 ноября. Татьяна Berd

поразило Вадима, единственное что настораживало, так это ее холодность. Прям лед, казалось дотронешься и замерзнешь, но к делу это не имело никакого отношения, даже лучше – всегда холодная голова.

      Его служба безопасности проверила кандидатку, и на столе лежал отчет, довольно неприятный для Вадима. Оказывается, соискательница родная дочь Богданова, по какой-то неведомой причине сменившая фамилию. Тогда еще Борис предостерегал Вадима от необдуманного шага, предлагал не нанимать ее. Но он решил, что врага лучше держать рядом.

      Все три года Елена Сергеевна не выдавала себя ничем, такая же холодная, без лишних эмоций, говорила всегда четко и по делу. Какое-то время безопасники пристально наблюдали за ней, ее компьютером. Но она ничего не предпринимала, с Богдановым никак не связывалась. Только дом – работа – дом. Правда была на свидании несколько раз, но ничего интересного.

      – Притаилась, входила в доверие, – подумал вслух Вадим. За эти три года, все ее отчеты и выводы по инвестициям были верны, все вложения Вадима, как она и прогнозировала, работали. – Так входить в доверие? Вот зачем ей это надо? Может от меня голову потеряла? – усмехнулся мужчина, – Хотя это вряд ли, что-что, а голову она точно не потеряет.

      Он встал и подошел к окну. «Ну что ж, Снежная королева, будем выбивать из тебя правду, но нежно и аккуратно», – Вадим зло улыбнулся.

      Вечером, стоя в дверях кабинета своего руководителя департамента финансового контроля и анализа, Вадим не верил своим глазам. Он готов поклясться, Снежная королева плакала. Вот уж не думал, что она способна на эмоции.

      Вадим рассматривал Елену Сергеевну, ее роскошные каштановые волосы, которые она освободила от дурацкого пучка, разлетелись и покрыли ее хрупкие плечи, спускаясь ниже лопаток, как она запустила в них свои пальцы, опустила голову и обреченно закрыла глаза.

      Боль, в этом во всем чувствовалась, мать ее, нестерпимая боль.

      Вадим постоял минут пять, разглядывал девушку, начиная думать, а так ли уж она причастна к делам Богданова. Слишком уж он проникся ее болью, ему хотелось подойти и обнять ее и… поцеловать. Вадим отогнал это наваждение, потом решил кашлянуть, дабы отвлечь ее от тяжелых мыслей.

      От ее удивленного пронизывающего взгляда, не такого холодного, как обычно, а отчаянного, его прошиб холодный пот, и непонятная дрожь пробежала по телу.

      Позже, войдя вслед за Еленой Сергеевной в лифт, он нажал на минус первый этаж, ведущий к подземному паркингу.

      – Почему вы всегда так поздно уходите? – глядя ей в глаза, спросил он.

      – Я уже говорила вам утром, Вадим Николаевич, ненавижу пробки. – Она отвела свой взгляд в сторону.

      – Ну пробки можно переждать и не в офисе, – заметил он.

      Она поджала свои пухлые губы, и горько усмехнувшись.

      «Что же ты задумала, Снегурочка», – подумал Вадим, глядя на ее длинные опущенные ресницы, – «Что скрываешь?»

      Ему захотелось вдруг растопить лед в ее душе, просто обнять и отогреть. Вадим, поддавшись порыву, взял девушку за локоть