Предел обороны. Игорь Огай

не видел и потому неприкрытого хамства терпеть был не намерен.

      – Да ты тоже, гляжу, времени не терял. Последний-то раз виделись – все шпану по подворотням гонял. За двенадцать лет из простых участковых… Рецепт не подскажешь?

      Вот тут полковника наконец проняло. Всей своей массой он вздыбился из-за стола и процедил:

      – А ну-ка прикуси язык, майор! Не то никакой Пронин не заступится! У меня тоже есть кому из ваших позвонить!

      Павел открыл рот и действительно прикусил язык. Не стоило сейчас ссориться с полковником. Не сегодня.

      – Ну хорошо… – выдавил он, приближаясь к стульям у стола, но не торопясь садиться. – Извините, товарищ полковник, погорячился…

      Железных постоял еще секунд десять. Потом с видимым усилием умостил свой геморрой на кресле. Просипел сквозь зубы:

      – С тебя триста баксов, Головин.

      – Это за что? – совершенно искренне удивился Павел.

      – За аборт Галкин на десятой неделе! И за психотерапевта еще бы содрать с тебя, засранца!..

      – То есть как… за аборт?.. – Павел почувствовал, что его внутренние позиции внезапно пошатнулись. – Она же ничего не говорила…

      Вот тебе и раз! Дело, конечно, прошлое – двенадцать лет как-никак… Да и девчонка-то была, прямо сказать, не подарок – еще с тем гонором. Но аборт?.. Оно бы, конечно, ничего не изменило тогда, но ведь правда молчала, зараза!

      Не говоря больше ни слова, Павел полез во внутренний карман за бумажником. Деньги в Москве могли понадобиться в любой момент и на что угодно: от поимки частника до взяток постовым или чиновникам. Учитывая характер некоторых грузов ассамблейщиков, взятки эти порой достигали астрономических размеров, и тратить по пустякам оперативный резерв означало гневить Филиппыча и расстраивать шефа. С тех пор как Земной отдел оказался формально уравнен в правах с остальными расами Ассамблеи и перешел на самофинансирование, его сотрудникам пришлось отучиться от привычки швыряться деньгами налево и направо.

      Но ведь установление контакта с полковником – это не пустяки?

      – Совсем с дуба рухнул? – поинтересовался Железных, косо глядя на валюту. – Убери, пока статью не пришил.

      Павел засунул бумажки обратно в кошель.

      – Зачем сказали тогда?

      – Чтоб знал, где нашкодил, может, совесть уколет. И еще чтоб не вздумал снова к ней в душу соваться!

      – Да нужно больно! – вырвалось у Павла совершенно непроизвольно, но очень искренне.

      – Нужно, не нужно… Я откуда знаю, зачем ты явился?

      – По делу явился. – Павел покосился на Железных, оценивая его готовность к конструктивной беседе. – Разрешите, товарищ полковник?..

      – Валяй, – согласился тот. – Коротко.

      – Нужен ваш человек один.

      – Кто?

      – Капитан Сергеев. Опер. Имени-отчества не запомнил…

      – Сергеев? – Лицо полковника снова потемнело прямо на глазах. Изумление, подозрительность, гнев… Плюс элементарный прилив крови. Но продолжил он на удивление сдержанно: