Трискелион. Повесть. Дмитрий Вагнер

лосьона после бритья с нотками ветивера и бергамота наполнил пространство духом мрачного интеллектуального клуба.

      – Недостающее звено семейного счастья. – задумчиво произнес он. – Новый друг заменит старых двух.

      – Мужчина, помощник по дому. – сказала мать с той настороженностью и придыханием, будто сама не верила себе.

      – Хм. – нахмурился отец, и лицо его озарила улыбка. – Почему ты думаешь, что он мужчина?

      Миссис Бронсон захихикала, превратившись в одном мгновение в сидящую рядом трехлетку. Говоря по правде они и так были копией друг друга.

      – Ты сам так думаешь, разве нет?

      – Почему?

      – Ты мог бы сказать ОНО мужчина. Или ЭТО… Или эта штука.

      – Стоп. – отец поднял руку. – Антропоморф не штука. Он живой человек. Такой же как мы. И к тому же он…

      – Может быть он мальчик… – сказал Дэвид.

      – Ага. – мама улыбнулась, лицо ее заискрилось озорным электричеством, и тряхнула в сторону Дэвида копной тяжелых пышных волос. – Дэв тоже думает, что он мужчина… Мальчик, почему нет!

      Рон Бронсон под напором трех пар глаз, словно в лучах софитов, важно прошелся по комнате и остановился у окна.

      – Нет. Антропоморфы не могут быть детьми.

      – Почему? – подала голос Мартышка и снова надула губки. У всех троих, Дэвида, матери и отца как по команде разгладились лица, губы тронула улыбка, одна на троих.

      Миссис Бронсон притянула ее к себе и поцеловала в макушку.

      Отец шумно втянул носом воздух, как делал всегда, если хотел подобрать правильные слова. Впрочем лучше было сказать, безобидные слова, безопасные для хрупкого сознания Мартышки.

      Молчание напрягало. И Дэвид понял почему. На заре «Нейротэк», когда шумиха о торговле людьми только-только набирала обороты, он прочитал статью на двадцать страниц на сайте Министерства юстиции. Сейчас, когда стильный буклет «Нейротэка» словно древний газовый обогреватель накалял обстановку, Дэвид вспомнил подробности.

      Вся система исполнения наказаний свелась к одному единственному приговору – «антропоморфии». На бытовой язык необычное слово переводилось, как приговор к «профессии». Процедуре подвергались исключительно взрослые, неисправимые преступники.

      Когда глава «Нейротэк» Ева Бромптон изобрела «репликатор», люди из Министерства Охраны Порядка первыми поняли, как использовать изобретение. Зачем тратить деньги на содержание тюрем, если можно сделать наоборот?

      Рон Бронсон, как ожидалось, сумел таки ловко выкрутиться. Черта характера, которой Дэвид искренне восхищался и надеялся в будущем возвести сей навык на новую высоту.

      – А давайте съездим и посмотрим на него. – сказал отец. – То есть на ЭТО. Короче, вы поняли.

      Все единодушно закивали, а Мартышка вскочила с дивана и с криком «Ура» закружилась волчком по комнате, чудом избегая столкновения с фикусом в напольном горшке и дорогой стерео системой.

      – Но я