Жажда. Тёмная душа. Ник Никсон

слушай меня, а не эту свою хрень!

      – Не хрень это, а AC/DC.

      – Какие еще диси?

      – Не знаешь, что ли? Настоящие легенды рок-н-ролла!

      – Никто их уже не знает.

      – Вот, ты просто послушай!

      Сема врубил на всю. Витька показал ему кулак.

      – Пожалей мои уши. Хуже болгарки.

      Напарник выключил музыку, тяжело вздохнул.

      – Ты же не даешь мне слушать, когда едем. В Миде электричество наперечет, а я не могу без музыки, в тишине задыхаюсь. Кстати, а чего звал-то?

      – Глуши мотор, говорю. Бенз экономь, а то на обратную дорогу не хватит.

      – А ты все уже? Закончил?

      – Ага.

      На то, чтобы спилить болгаркой петли проржавевших ворот и разгрести подъездной путь к старому механическому цеху, сталкеры потратили около трех часов, вместо запланированных сорока минут. Все с самого начала пошло наперекосяк: дважды ломался диск на пиле, Сёма поскользнулся и подвернул ногу, а генератор вообще замкнуло от высокой влажности – Витьку чуть током не убило.

      Есть у сталкеров старая примета: если случается череда всякой незапланированной херни, надо уходить и возвращаться в другой раз, иначе жди большой беды. Город, как живой организм, если у него дурное настроение, не тревожь его секреты.

      «Лучше перебдеть, чем сдохнуть», – говорил покойный Котел.

      Сегодня совершенно иной случай. Несмотря на все возникшие препятствия, Витька и Сёма не могут уйти. Они должны выполнить заказ любой ценой. Жизни мидовцев зависят от них.

      – Будто золото внутри прятали, ей-богу, – сказал раздосадованный Сёма, потирая больную ногу.

      На питание болгарки ушло пять литров бензина – немало по нынешним небогатым временам. Сейчас уже трудно представить, что совсем недавно можно было легко сжечь столько же ради пары часов работы кондиционера в летнюю жару. Не секрет, что и раньше люди понимали – запасы топлива в Кольце рано или поздно истощаться, однако, как это часто бывает, старались не замечать надвигающуюся проблему.

      Топливный кризис ударил сразу после войны, запустив в космос цены на воду. А тут еще погода бушует: проливные дожди сменяются ураганными ветрами и непроглядными туманами, молнии поджигают обветшавшие здания. Зарево пожаров превращает ночи в дни. Наступили поистине темные времена.

      Ворота цеха за годы прикипели друг к другу словно два куска мыла на жаре. Витька зацепил стропы за створки, второй конец повесил на фаркоп машины.

      – Двигайся.

      Сема перепрыгнул на пассажирское. Витька сел за руль, включил пониженную передачу – трансмиссия закряхтела, словно очнувшийся от спячки крысоед.

      – Выдержит? – спросил Сема.

      – А куда денется.

      Витька медленно проехал несколько метров – стропа натянулась, и вдавил газ. Двигатель пикапа зарычал. Колеса замесили грязную жижу, машину замотало из стороны в сторону, словно калеку на льду. Ворота стояли намертво.

      – Вот, скотина! – выругался Витька.

      – Может,