По головам. Джордж МакМаннан

что всегда улыбаться заложено в этой нации генетически.

      – Стараемся, – ответил с бостонским акцентом Архангельский.

      – О! У вас, товарищ, для переводчика с фарси прекрасный американский английский, – искренне удивился Питерс.

      – Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь, – только и ответил Архангельский.

      – Мне нравятся русские. У вас неиссякаемая сила жизни и оптимизм, – фальшиво улыбнувшись воскликнул американец, в голосе которого злорадно звучали металлические нотки. – Но оставим любезности и поговорим о деле.

      Архангельский не знал, но догадывался, о каком «деле» могла идти речь, и как это самое «дело» могло закончиться.

      – Кто вы? – задал первый вопрос американец.

      – Это вы – Питерс? – вопросом на вопрос ответил Архангельский.

      – Допустим, – небрежно бросил Питерс. – Я повторяю вопрос: кто вы?

      Ужасно хотелось пить. В горле пересохло, и Архангельский сглотнул.

      – Будьте добры, воды.

      Питерс махнул стоявшему у двери солдату без опознавательных знаков.

      – Вы получите воду, когда ответите на вопрос.

      Архангельский усмехнулся – усмешка вышла натянуто больной, но от этого не менее дерзкой.

      – Питерс, вы не в том положении, – он ещё раз глотнул, – чтобы ставить мне условия.

      Американец ещё раз кивнул охраннику у двери, и тот поставил перед Архангельским стакан с водой.

      Сделав пару глотков, достаточных для того, чтобы смочить губы и утолить жажду, он вылил оставшуюся воду на лицо, чтобы промыть всё еще болевшие глаза.

      Утершись рукавом изрядно потрепанного и изорванного «комка», Архангельский увидел статного человека, одетого в камуфляж песочной расцветки, не имевший каких-либо опознавательных знаков. Правильные черты лица обрамляла легкая щетина. Орлиный нос был аккуратно посажен между подвижными серыми глазами, взгляд которых пронизывал насквозь, словно рентген.

      Питерс сидел за столом, сложив руки в замок.

      – Я полагал, что наш диалог пройдет, как бы это сказать, – Питерс призадумался, подбирая слова, а Архангельский в это время внутренне напрягся, – в доверительной атмосфере. Но вы наглым образом испытываете моё терпение. Хотя оно велико, однако, всё же, не бесконечно. Если вы продолжите упираться, то я буду вынужден применить «нецивилизованные» методы. Или всё может быть наоборот.

      – Я, старший сержант Архангельский Михаил Александрович, специалист-переводчик, командир отделения роты переводчиков 180 мотострелкового полка Вооруженных сил СССР.

      Питерс широко улыбнулся.

      – Ну, вот видишь, Миша, – весело сказал он, – думаю, мы с тобой подружимся.

      Архангельского внутренне передернуло. Однако виду он не подал.

      – Расскажешь мне всё, что я хочу знать, – продолжил он, – и я помогу тебе выбраться отсюда.

      – Это как? – спросил Архангельский.

      Питерс выждал секундную паузу, расцепил руки и чуть придвинулся к Михаилу.

      – Очень просто, – он почти шептал. – Ты встанешь и выйдешь отсюда.