Hannibal ad Portas – 10 – Идули на Вы – К Звездолету. Владимир Буров

я не вижу себя равновеликим тебе.

      – Здесь не так важно соприкосновение телами.

      – Как делами?

      Удивилась. Спросил, чему?

      – Ты никогда не должен задавать вопросов, ибо любой вопрос для меня.

      Ответил сам:

      – Садо-мазо, – уже понял.

      – Раньше?

      – Раньше я это недоумение принимал за игру в противоположности.

      Вовремя вспомнил Пушкина:

      – Я горько жалуюсь,

      И горько слезы лью,

      Но слез печальных не смываю.

      Ибо:

      – На что, собственно, я жалуюсь?

      – Что, думаешь, повторить прошлое можно, но не получается.

      Ибо не удается полностью решить парадокс:

      – Повтор – это не то, что было уже, если прошлое повторяется, а тогда-могда оно не только в первый раз, но и неповторимо.

      – Нужно только доказать, мой милый, что и первый был повтор почти этого же события.

      – Дело в том, мэм, что уже знаю, да, так бывает, но каждый раз повторить эту умеренную сладость не получается.

      – Для этого ты должен сначала забыть, что всё уже было, а потом опять вспомнить.

      – Я слишком увлекаюсь, мэм, забываю, что мы только играем, незаметно начинаю думать, что:

      – Дело пошло?

      – Пока ничего такого не чувствую.

      – Попробуй решить Пятый Постулат.

      – Во время этого?

      – Разумеется, если просто задушевно не кукарекает продвижением вперед.

      – Назад?

      – Практически, уже не различаю.

      – Хорошо, возьми меня просто так.

      – Без денег?

      – Здесь так и так натуральный обмен.

      – Надеюсь не мыслями.

      – В принципе, да.

      – Хочешь, чтобы я, как Булат Окуджава пробивался, как в туман от пролога к эпилогу?

      – Нет, ибо не только ты, никто этого не сможет сделать, так только просто говорится для простоты дара речи.

      – Спасибо, милая, теперь вспомнил, что надо начинать сзади.

      – Давай. – И повернулась таким боком, что рядом уместилось еще чьё-то тело, но – разумеется – поменьше.

      Холодный пот пришел, кажется, не сверху, а подступил сбоку – низ – значит, оставив про следующий запас.

      Страшновато, как сказал Пушкин, но всё равно даже и этим действием управлять можно.

      Позабавился:

      – Простите, дорогая Ромео-Джульетта, но так как я бессмертный – забесплатно не могу.

      – Подумай хорошенько, как это сделать и отцепись от меня сначала, что ты лижешь меня, как бык корову.

      – Спасибо, что ничем таким не оскорбила.

      Так и вышло – открыл, наконец, глаза, чтобы встретить – нет, пока еще не смерть лицом к лицу, как сие положено бойцу, – а просто с ней, как ее задом.

      Так и знал!

      Оказалась гусеница танка, на котором – естественно – уже не будет моего вечного то ли преемника, то ли еще большего врага – уже напуганного Хи последующими бедствиями:

      – Гудериана, милый сэр, ищете?

      – Пусть снится Хи, ибо, мэм – если вы