Проклятие египетской жрицы. Дмитрий Григорьев

сладко зевнул женский голос.

      – Военная тайна!

      – Окно закрывай, военная тайна, ложись давай, вставать уже скоро!

      Вылезать на улицу больше не хотелось.

      «Теперь компрометировать Танюшку нельзя ни в коем разе!» – я осторожно втянул ногу в комнату и приступил к сдаче анализа.

      Признаться честно, я не знал, чего в тот момент страшился больше: скомпрометировать свою девушку перед соседями или попасться на глаза ее папашке? Поэтому, когда я удобрял травку под окном из теплой баночки для вьюнов, из окна торчала только моя рука. Лишь после того, как я закрыл рамы, моя душа вернулась из пяток. А вскоре вернулась и душа-девица и тихо притворила за собой дверь.

      После предрассветных хождений моя ненаглядная быстро заснула. Я же продолжал изучать хитросплетения вьюнов.

      Чувствуя себя героем старого мультика, я пробормотал: «Если мы не встретим этот рассвет, то опоздаем на целую жизнь!» и аккуратно выбрался из-под руки Танюшки.

      Я подошел к окну и отодвинул краешек занавески. В дальней утренней дымке проступали очертания зданий университета. Они угрожающе грудились темными прямоугольниками на фоне бледно-розового горизонта. Судьба как будто говорила, что попасть в те розовые заоблачные дали можно будет только через черные университетские торосы.

      «Пробовал я уже бодаться с этими торосами! Причем начал в тот же день, как получил от Сруля зажигалку-камеру».

      По дороге домой я тогда позвонил Маришке:

      – Что на кафедре?

      – Я тоже рада тебя слышать! Вечером приезжай, расскажу!

      – А можно новости сейчас, а расплата вечером?

      – К вечеру набегут проценты!

      – Годится!

      – Тогда слушай. Игнатик будет вести вечернюю лабораторную отработку вместо тебя. Белка остается его курировать. Так что твоя болезнь для кого-то обернется праздником плоти! – недвусмысленно хихикнула Маришка.

      – До вечера! – отключился я – в голове уже зрел план.

      – Где шлялся? – встретила мать.

      – Вагоны разгружал! – Я отдал ей пять тысяч из конверта.

      Глянув на меня, она решила поверить. Да и как не поверить? Ночь с Маришкой – это вам не фунт изюма!

      Подремывая после горячей ванны, я с облегчением думал, что теперь есть чем расплатиться с долгами за вчерашний поход в ресторан.

      Если Маришкина наблюдательность нас не подвела, то вечер обещал быть интересным, и я решил тайком наведаться в лабораторию.

      Вахтер не удивился моему позднему визиту и по-дружески кивнул. Вечерами мы частенько обсуждали с ним спортивные новости, когда мне приходилось пережидать длинные инкубационные стадии экспериментов.

      Четвертый этаж был пустым и только из-под дверей нашей лаборатории пробивался свет. Я бесшумно подкрался и заглянул внутрь. В дальнем углу, у стеллажей гремели склянки. Белка с новым ассистентом стояли ко мне спиной. В глаза бросилась открытая дверь тайного закутка шефини. Чем она там занимается, никто не знал. На моей памяти эта дверь открывалась лишь однажды, когда шефиня вылетела оттуда,