Милая грешница. Виктория Александер

милорд, все десять лет своего вдовства я вела себя очень осмотрительно, хотя, по правде говоря, провела эти годы, – она поискала подходящее слово, – не в одиночестве.

      – Я это знаю, – просто сказал он. Ему и впрямь было известно, что леди Честер не хранила верность своему покойному мужу. Несколько лет назад у одного из его близких приятелей была с ней интрижка, и он до сих пор считал ее своим другом.

      – Как я уже сказала, моя жизнь – открытая книга. – Она развела руками. – Почему же в таком случае вы называете меня загадочной?

      – Возможно, потому, что я также никогда не встречал женщину, которую мог бы назвать потрясающей.

      Его слова прозвучали так, словно они значили гораздо больше, чем казалось.

      Она глубоко вздохнула.

      – Можно мне кое в чем вам признаться?

      – Мне будет приятно это услышать? – спросил он, шагнув к ней поближе. – Или это решительно поставит меня на место? И мне придется убираться восвояси, чтобы склеивать осколки своего разбитого сердца? – Он заставил себя сказать это небрежным тоном.

      – Сомневаюсь, что у какой-нибудь женщины хватило бы сил разбить ваше сердце, – скорчив гримаску, ответила она. – Ведь вы, уважаемый виконт Уортон, славитесь своим здравомыслием и холодным сарказмом, а также язвительностью. Вас считают человеком холодным и надменным…

      – Неужели надменным? – в притворном ужасе воскликнул он.

      Она кивнула:

      – Уж поверьте, надменным. Обладающим превосходством над теми из нас, которые являются всего лишь простыми смертными.

      – Уверяю вас, что если это так, то делается это неосознанно. – Он усмехнулся. – За редкими исключениями.

      – Значит, вы не отрицаете своей надменности и чувства превосходства над окружающими?

      – Я бы очень хотел это сделать, однако… – Он пожал плечами. – Нет, не буду отрицать. Я хорошо знаю свои недостатки, но осведомлен и о положительных чертах своего характера. Не стану перечислять эти черты, но, уверяю вас, их много.

      Разговор явно забавлял ее.

      – Вот как?

      – Скромность не позволяет мне их обсуждать, – сказал он с усмешкой, которую никак нельзя было назвать скромной. – Однако позднее я с удовольствием представлю вам подробнейший перечень моих великолепных качеств. – Она рассмеялась. – Хотя должен предупредить вас, что к числу этих качеств я отношу также настойчивость. – Он чуть помедлил. – Мне показалось, что вы упомянули о каком-то признании?

      – Разве? – Она пожала плечами. – Хоть убей, не могу вспомнить, в чем я хотела вам признаться.

      – Значит, ни в чем? – Он подошел ближе. – Совсем ни в чем?

      – Совсем ни в чем.

      Он взял ее руку и поднес к губам.

      – Наверняка что-нибудь да есть? Возможно, какая-нибудь тайна, которой вам хочется поделиться с сочувствующим вам человеком?

      – Несмотря на то что вы, несомненно, человек, умеющий посочувствовать, я слишком мало знаю вас, чтобы раскрывать свои тайны.

      Он провел губами по ее затянутой в перчатку руке и хотел было заглянуть ей в глаза, но было слишком темно. А жаль. Насколько он помнил, глаза