Дрозды: Белая Валькирия. Владимир Александрович Андриенко

лку вы отправили пополнение – 200 бойцов.

      – Для Звягина людей у меня нет, полковник. Участок у него не самый тяжелый. Соедините меня со штабом Самурского полка! – приказал Витковский, обратившись к связисту.

      На удивление связь дали сразу.

      – Есть штаб Самурского полка, ваше превосходительство!

      Витковский взял трубку.

      – Это генерал Витковский. Кто говорит?

      – Полковник Звягин, господин генерал!

      – Что у вас, полковник?

      – Положение близкое к катастрофе. Господин генерал, Из 1300 бойцов в наличии ныне у меня не больше 600 человек. Мы после боев на Купянском выступе были сразу переброшены к реке Псел! Мне обещали пополнение. Но ни одного солдата до сих пор нет!

      – Что делать, полковник. Не у вас одного такая беда.

      – Снабжение продовольствием крайне плохое, господин генерал! – продолжал Звягин. – Мои офицеры и солдаты несколько месяцев в непрерывных боях.

      – Есть приказ главнокомандующего, полковник. И приказ нужно выполнить.

      – Я понимаю, господин генерал. Но отчего вы так много требуете от нас. А от интендантской части не можете потребовать хоть частичного исполнения своего долга. Мне кажется, что этой службы в нашей армии вообще нет. Я нее могу продолжать наступление, генерал. Это попросту невозможно. Нужны резервы.

      – Я обещаю, что помогу вам. полковник.

      – Когда господин генерал? Я просил вас еще неделю назад.

      – Штаб дивизии сделает для Самурского полка все возможное…

      ***

      Батальон капитана Штерна из Самурского пехотного полка продвигался вперед при поддержке бронедивизиона полковника Нилова в составе броневиков «Верный», «Кубанец» и пушечного «Артиллерист». Первый месяц лета 1919-го года выдался для капитана Штерна тяжелым. Он рассчитывал, что в начале июля его переведут во вторую линию, но этого не случилось.

      Самурцы двигались к городу Сумы. Людей Штерна уже дважды перебрасывали с одного участка на другой. И вот снова смена позиций.

      – Дай мне, братец, командира 1-й роты поручика Лабунского! – приказал он телефонисту.

      Тот вызвал.

      – Поручик Лабунский на проводе!

      Капитан взял трубку:

      – Первый! Слышите меня?

      – Слышу вас хорошо, капитан, – шпарил открытым текстом Лабунский. – Мы занимаем станцию Свекловичную!

      – Что там у вас?

      – Еще идет бой. Пулемётная точка красных. Засели на вышке.

      – Слушай меня внимательно, поручик! От Свекловичной сразу на Харитоновку!

      – Люди валятся с ног, господин капитан.

      – Все понимаю, но это приказ. К вам выдвигается пушечный бронеавтомобиль «Артиллерист» из бронедивизиона полковника Нилова.

      – Хоть за это спасибо, господин капитан.

      – Возьмёте Харитоновку и дам вам сутки на отдых. Сутки!

      –Есть, господин капитан!

      ***

      Лабунский обернулся к поручику Мезенцову:

      – Приказано наступать!

      – Наступать?

      – Штерн настаивает на этом. От Свекловичной на Хатритоновку! И нужно заставить красный пулемет замолчать, поручик.

      – Разрешите мне, господин поручик, – обратился к Лабунскому унтер Слуцкий.

      – Идите, Слуцкий!

      Мезенцов остановил унтера:

      – Стоять! Послать вас на такое дело, унтер, это подписать вам приговор. Оставайтесь здесь! Я сам все сделаю. Вы не против, господин поручик?

      Лабунский кивнул.

      Мезенцов вышел из дома…

      ***

      Отношения между Лабунским и Мезенцовым не заладились. Черная кошка между ними пробежала месяц назад поле того как Мезенцов приказал расстрелять в одной деревне всех представителей местного комбеда1. Лабунский был отозван к командиру батальона, и по прибытии его обратно в роту дело уже было сделано.

      Лабунский тогда высказал Мезенцову свое недовольство:

      – Я против таких расправ, поручик. Необходимо тщательно разбираться, ибо людские жизни потом не вернуть.

      – Я приказал поставить к стенке большевиков. Их выдали солдатам сами крестьяне.

      – Но и вы поручик служили в Красной армии. А если бы и вас тогда поставили к стенке?

      – Я не убеждённый большевик, поручик. Я был мобилизован. А вот эта сволочь – это враги наши до конца. И вопрос стоит в том, мы или они! Этот так называемый комитет бедноты. Сами ничего по своей лени не нажили, и захотели поделить то, что нажили другие. Таких в любой стране ставят к стенке!

      – Поручик! Я попросил бы вас не приплетать политику к войне.

      – В гражданской войне политика в самом корне войны.

      – Вы же помните приказ генерала Деникина, поручик.

      – Генерал сейчас

1

*Комбед – комитет бедноты, помогал продовольственным отрядам отбирать продовольствие у крестьян.