Сказки старой Англии (сборник). Редьярд Киплинг

имеешь в виду? – уточнил Пак. Он торжественно откинул назад голову – и продекламировал:

      Где вы теперь, подарки фей,

          Где добрые хозяйки?

      Теперь живут всех веселей

          Неряхи и лентяйки.

      (Подхватывай, Уна!)

      Что толку холить свой очаг.

          О чистоте радея?

      Ведь шестипенсовик в башмак

          Вам не подложит фея.

      Звучное эхо раскатилось над лугом.

      – Еще бы мне не знать! – заключил Пак, довольный произведенным эффектом.

      – Там был еще куплет о Кольцах и Кругах, – вспомнил Дан. – Мне всегда становилось грустно, когда доходили до этого места.

      – Ну как же! Помню! – И голосом громким, как церковный орган, Пак продолжил стихи:

      На этих кольцах и кругах,

          По их волшебной вере,

      Они плясали на лугах

          В дни королевы Мэри.

      Но вот пришла Элизабет,

          За ней – суровый Яков,

      И затерялся эльфов след

          Меж лютиков и маков.

      – Давно я не слышал этой баллады, да что уж говорить: все так и есть. Народ С Холмов покинул эти места. Я помню, как они появились в Старой Англии, и помню, как они исчезли. Великаны, тролли, водяные, лешие, гоблины, оборотни; лесные, древесные, земляные и водные духи, обитатели болот и пустошей, хранители кладов, всадники ночей, обитатели холмов, маленький народец, брауни и лепрешоны, гномики и бесенята… – никого из них не осталось! Но я пришел в Англию вместе с Ясенем, Дубом и Терном, и только вместе с Ясенем, Дубом и Терном я уйду отсюда.

      Дан окинул взглядом луг и увидел разом и любимый дуб Уны, росший возле полевых ворот, и цепочку ясеней вдоль мельничного пруда, где водилась выдра, и старый, с перекрученным стволом, колючий терн, о который три коровы частенько чесали свои бока.

      – Все в порядке, – сказал он и добавил: – К тому же я посадил целую кучу желудей прошлой осенью.

      – Выходит, что ты ужасно старый? – спросила Уна.

      – Не то чтобы старый, а довольно-таки пожилой, как говорят в народе. Дай-ка сообразить… да, мои друзья выставляли мне на ночь мисочку молока, еще когда только-только построился Стоунхендж. Задолго до того, как люди каменного века вырыли ров и насыпали вал в Чантобери.

      – О! – воскликнула Уна, стиснув руки и энергично тряхнув головой.

      – Она что-то придумала, – пояснил Дан. – Она всегда так делает, когда у нее рождается какая-нибудь идея.

      – Я подумала… А что, если нам оставлять для тебя немного каши от ужина на чердаке? В детской могут заметить.

      – То есть в классной, – быстро поправил Дан, и Уна покраснела: между ними уже давно существовал молчаливый уговор не называть больше классную комнату детской.

      – Премного благодарствую, добрая душа! – ответил Пак. – В один прекрасный день из тебя выйдет славная, заботливая хозяюшка. Но, право слово, я пока не нуждаюсь в подаянии. Если я когда-нибудь совсем останусь без куска хлеба, вот тогда я обращусь к вам, будьте