Лютая зима. Дэн Симмонс

непропорционально большой. Руки старика тряслись, по-видимому, не от холода, а оттого, что он не сделал себе вовремя укол героина. Наверно, в тысячный раз Курц спросил себя: откуда Пруно берет деньги, чтобы продолжать свой образ жизни?

      – Подозреваю, что в следующий раз они решат потратить побольше, – хмуро произнес Пруно. – Анжелина Фарино занимается восстановлением низовой базы Семьи Фарино, прибирая к рукам одиночек из Нью-Джерси и Бруклина, но, очевидно, они не захотят, чтобы возрождение Семьи зависело от одного-единственного убийства.

      Курц промолчал. Он думал о наемном убийце из Европы, о котором не было известно ничего, кроме клички Датчанин.

      – И все же рано или поздно они припомнят старую аксиому, – сказал Пруно.

      – Какую? – Курц ожидал услышать длинную тираду на латыни или древнегреческом. Ему не раз доводилось расставаться со стариком и его другом Черным Папой, когда они осыпали один другого аргументами на классических языках.

      – Если хочешь, чтобы что-то сделали так, как надо, берись за работу сам, – ответил Пруно. Он то и дело поглядывал на дверь лачуги и, очевидно, никак не мог дождаться, когда Курц уйдет.

      – Один вопрос, последний, – сказал Курц. – Меня очень уж часто пасут двое копов из отдела убийств – Брубэйкер и Майерс. Вам что-нибудь известно о них?

      – У детектива Фреда Брубэйкера, если пользоваться жаргоном моего времени, очень давно «стоит» на вас, Джозеф. Он непоколебимо уверен в том, что именно вы несете ответственность за судьбу его друга и напарника, мастера шмонов, никем не оплаканного после кончины сержанта Джимми Хэтуэя из того же отдела убийств.

      – Это мне известно, – ответил Курц. – Меня интересовало, не слышали ли вы чего-нибудь о связи Брубэйкера с одним из этих семейств?

      – Нет, Джозеф, не слышал, но это должно быть только вопросом времени. Такие отношения были главным источником дохода для детектива Хэтуэя, а Брубэйкер всегда был почти точной копией Хэтуэя, разве что с совсем уж никудышными мозгами. Очень жаль, что у меня нет для вас каких-нибудь более оптимистических новостей.

      Курц ничего не сказал. Он осторожно, почти нежно, пожал трясущуюся руку старика и вышел из лачуги.

      Сидя в баре «Блюз Франклин» и дожидаясь появления таинственного мистера Фрирса, Курц спрашивал себя, могло ли быть совпадением, что этим вечером двое копов снова сели ему на хвост.

      Квартет Ко Пайерса как раз заканчивал пятнадцатиминутную композицию, сделанную на основе «Всех блюзов» Майлса Дейвиса, перенасыщенную в стиле Оскара Питерсона риффами,[9] позволяющими Пайерсу вовсю резвиться на фортепьяно, когда Курц увидел, что через зал в его сторону направляется хорошо одетый чернокожий мужчина средних лет. Курц так и сидел в своем полупальто. Он тут же сунул руку в правый карман и снял свой 40-дюймовый полуавтоматический «СВ» с предохранителя.

      Благообразного вида мужчина подошел и остановился с противоположной стороны стола.

      – Мистер

9

Рифф – небольшая ритмическая фигура, часто служащая сопровождением к сольной импровизации (в джазе).