«Порог толерантности». Идеология и практика нового расизма. Виктор Шнирельман

рассуждений, приводят к тому, что расистский дискурс теперь нередко ведется в терминах «нации» и «культуры», превратившихся в кодовые выражения для него[372]. Мало того, не оправдалась и отмеченная выше вера Э. Монтегю в то, что концепция «этнических групп» поможет избавиться от расизма. Окружающая нас действительность говорит об обратном: теперь этнические понятия и термины нередко используются в качестве заменителей прежних расовых категорий. С их помощью в открытой или завуалированной форме осуществляются стигматизация и дискриминация целых групп «культурно иных»[373]. Как отмечают некоторые аналитики, «самые частые формы расизма связаны не с явными идеологиями или дискурсами биологической инфериоризации, а с разными формами [социального] исключения тех, кто не принадлежит к исконной культуре политически доминирующей этнической группы. Как в дискурсе, так и в практике представление о культурных отличиях пришло на смену представлению о биологических отличиях в качестве основы для [социального] исключения или инфериоризации»[374].

      По словам Р. Майлза и М. Брауна, в последние годы риторика расистского дискурса изменилась: произошла «перекодировка», и прежняя лексика, насыщенная расовыми терминами, сменилась новой, где прежние значения придаются новым лексическим приемам и оборотам. При этом расизм в некоторых ситуациях может совпадать с национализмом[375]. Тем самым вместо прежнего биологического превосходства нынешние расисты предпочитают оперировать понятием культурной инаковости, но при этом в лексиконе наших современников культура нередко преподносится как некое «генетическое наследие». В этом контексте расовые и этнические категории начинают сливаться. С одной стороны, происходит этнизация расовых групп, а с другой – расиализация этнических. По справедливому мнению ряда авторов, расистские настроения «могут быть направлены против любой этнической группы, подвергшейся расиализации. Поэтому расисты придают значение не только физическому облику, но также языку, религии, одежде и любым другим культурным особенностям, если они воспринимаются как признаки особой человеческой общности, наделенной неизменным наследием»[376].

      В воображении людей инокультурные общности нередко наделяются более низкими якобы прирожденными культурными особенностями и получают соответствующее к себе отношение. Такие установки влияют и на представления о процессах мирового развития. Там, где раньше говорили о национально-освободительной борьбе, теперь иной раз настаивают на сопротивлении внедрению чуждых культурных ценностей. Именно в этом контексте и получает популярность идея «столкновения цивилизаций» как общностей, основанных на якобы несовместимых системах ценностей. Эта идея, разумеется, тоже входит в арсенал «культурного расизма».

      Все это является вызовом современной системе образования. Опыт обучения

372

Ansell A. E. New Right, New racism. New York: New York University Press, 1997. P. 66. О кодовых терминах в языке американских расистов см.: Omi M., Winant H. Racial formation in the United States. P. 123–124.

373

Goldberg D. T. The semantics of race // Ethnic and Racial Studies. 1992. Vol. 15. № 4. P. 555; Lieberman L., Reynolds L. T. Race: the deconstruction of a scientific concept. P. 165–166.

374

Anthias F., Yuval-Davis N. (in association with Cain H.). Racialized boundaries. P. 14.

375

Майлз Р., Браун М. Расизм. С. 138–141, 186–187.

376

Anthias F., Yuval-Davis N. (in association with Cain H.). Racialized boundaries. P. 155.