Провидение. Валери Тонг Куонг

спросила дама напротив.

      Да, нехорошо, мадам. У меня впечатление, что я сейчас умру. Я десять лет живу в ужасе, что этот день случится, вот он и случился: и это происходит тут, на ваших глазах. Десять лет гнуть спину. Десять лет закрывать глаза и уши с девяти часов утра до шести часов вечера, только бы не замечать, во что я превратилась. Десять лет засыпать вечером, думая, что вот еще один день выигран, Марилу. Я лавировала среди препятствий. Удерживала равновесие. И вот: неверный шаг. Одной ногой попала на ледяную дорожку – это начало конца.

      Люди в вагоне комментируют ситуацию.

      – Пострадавший пассажир – они всегда так говорят, когда кто-нибудь упал на рельсы.

      – Самоубийца, чего уж там. Честно говоря, надо совсем отчаяться, чтобы прыгнуть под поезд.

      – Один с моей платформы сиганул, я думал, меня вывернет. Кровищи – аж до самых афиш. Омерзительно.

      – Похоже, что такое два раза в неделю случается, вы только представьте!

      Дама достала пакетик жевательной резинки и протянула мне.

      – Угощайтесь. Неважно выглядите.

      Я мотнула головой: страхи лишили меня языка.

      – Если вы так беспокоитесь из-за вашей работы, они вам на выходе справку дадут.

      Нет мужества ответить. Делиться своими несчастьями – в этом я никогда не была сильна.

      – На все надо смотреть с хорошей стороны, – продолжала настырная дама. – Всякий раз, когда меня задерживает какой-нибудь несчастный случай, авария на дороге, например, я думаю, что мне еще повезло, ведь это я могла быть тем раздавленным телом под искореженным железом.

      Ради бога, пусть она замолчит. Они там сейчас, должно быть, занимают места в большом конференц-зале роскошного здания рядом с набережными. Господин Фаркас уже решил мою судьбу. И вымещает свою злобу на Мелани, малышке из приемной, которая не удосужилась позвонить, предупредить его, что документы доставлены: и не без основания.

      Поезд медленно тронулся. «Движение прервано до нового распоряжения, – послышался голос машиниста. – Все выходят на следующей остановке». Мысль о самоубийстве. Мысль об этом мире, через который я прорываюсь вот уже два часа. Чудовищная пробка, качающийся бомж, сварливый таксист, самоубийца. А вскоре и письмо о моем увольнении. Надо на все смотреть с хорошей стороны, сказала дама. Не вижу ничего, кроме Поло, который сам скоро увидит во мне только сломленную мать-неудачницу, не способную предложить ему то, что он заслуживает.

      Мы остановились у платформы. Поезд пустел, освобождаясь от своих последних пассажиров; на какую-то секунду мне захотелось бросить папки под колеса. Хваленые документы с ультраконфиденциальной информацией покончили с собой. Встреча года искромсана в лапшу. Просто ради удовольствия.

      – До свидания и мужайтесь, – сказала дама.

      Летя стрелой, я могла бы оказаться на месте около десяти минут четвертого. Я не занималась спортом с самого детства, но у меня хорошие физические данные. По крайней мере, хоть с этой точки зрения