Опасные союзники. Алекс Орлов

заставлять – откажется, – уверенно произнес Бурраш. – Но мы зайдем хитростью, скажем, чтобы в сумку положил. Допил и положил.

      – Начнет пить, поймет сразу.

      – Не поймет, он сейчас, как снулая рыба, огуречный рассол от меда не отличит.

      Мартин на это лишь покачал головой и, спрятавшись за шагающим мулом, стал наблюдать за действиями орка.

      Тот бочком переместился ближе к Рони и пошел рядом, затем вытащил из кувшинчика пробку и, сделав пару глотков, протянул Рони:

      – Положи-ка его вон в ту торбу!

      Рони машинально взял кувшинчик, но плеснувшаяся наливка испачкала ему руку.

      – Ой, да там еще осталось? – как будто удивился Бурраш. – Ну, так допей остаток, а потом брось кувшин в торбу.

      Произнеся слова своей роли, орк отошел, демонстрируя свою полную отстраненность, а Рони, не глядя, раскрутил содержимое сосуда и, запрокинув голову, выпил в несколько больших глотков, затем сунул пустой кувшинчик в торбу и снова уставился на дорогу.

      Мартин оставил одинокого мула и подошел к Буррашу.

      – И что теперь?

      – Думаю, мы эту змею затравим. Клин клином, как говорится, наливка у лесничего крепкая, на себе испытал.

      Так они прошагали в гору до высокой отвесной стены, которая потянулась по правую сторону от дороги. Вдруг Рони сам спустился на землю и, подойдя к обочине, стал справлять малую нужду.

      Потом застегнул штаны, вернулся на дорогу и сказал:

      – Ну и напугал ты меня, Мартин.

      Мартин с Буррашом переглянулись, не зная, как это истолковывать.

      – Я говорю – страху ты на меня нагнал так, что картины одна чернее другой одолевать стали.

      – А теперь как? – осторожно спросил Мартин.

      – Вроде отлегло. Пройдусь-ка я ногами, а то в седле совсем заскучал.

      26

      После того как Рони вроде бы выздоровел, настроение у всех улучшилось. Мартин перестал замечать, что дорога пыльная, погода жаркая, а слепни приставучие. Между тем склон слева от дороги становился все круче, а стена справа поднималась все выше, и скоро росшие на самом ее верху кустарники стали едва заметны.

      Неожиданно Бурраш что-то крикнул и, схватив в охапку Мартина и Рони, толкнул к известковой стене. Дремавшие на дороге мулы тоже очнулись и бросились к спасительному месту, в то время как в воздухе, вращая острыми гранями, уже летела глыба известняка.

      Врезавшись в дрогу, кусок скалы брызнул по сторонам обломками и поднял тучи едкой белесой пыли. Самые большие из осколков поскакали дальше вниз, вызывая сотрясение и сердитый рокот дремлющих гор, а на стене заметались и защебетали щуры, перепуганные этим камнепадом.

      Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем путники пришли в себя, а густую пыль отнесло слабым ветром.

      Рони откашлялся, сплюнул известковую крошку и сказал:

      – Ты нас спас, Бурраш.

      – Да-а, – протянул Мартин, вытирая шапкой взмокшее лицо. – И как ты ее разглядеть успел?

      Он поднял голову, надеясь увидеть место, откуда из стены могла вывалиться