Я не сдамся. Виктория Вольская

А дальше полученный напиток разлили по одноразовым стаканчикам.

      Все берут по стаканчику с детским орнаментом и надписью: «С днем рождения». Я вдыхаю и морщусь от резкого запаха.

      – Пей, пей, – говорит Ольга. – Но закусывай.

      Я делаю большой глоток, и спиртное обжигает мою глотку. Очень крепко для меня.

      – Закусывай, – Света подает мне бутерброд с колбасой, который я быстро глотаю, даже не успев пережевать.

      – Насть, а ты замужем?

      – Нет, – рассказывать свою историю мне не хочется.

      – Ну, вот еще одна одинокая душа среди нас, – резюмирует Юлия. – У нас теперь полный набор. Одинокая, разведенная, вдова и я.

      – Любовница, – с укоризной в голосе произносит Светлана.

      – Любовница, и что?

      – Он женат, Юля.

      – Света, не лечи меня. Я, конечно, понимаю, что ты к данной категории женщин относишься крайне негативно, но я из другой оперы.

      – И чем же твоя опера отличается от моей?

      – Твой муж загулял от того, что ты сутками на трех работах горбатилась, домой приползала и падала у порога от усталости. А ему надо было, чтобы ты еще и борщ ему сварила, пирогов напекла, с детьми уроки сделала, и его спать уложила. Причем, не просто уложила, а отработала супружеский долг по полной. А у Вани жена не работает. То есть в принципе всё вышеперечисленное сделать в её силах. Но, видимо, нет желания. Так как, если бы в их семье была гармония и любовь, не смотрел бы он налево и не приезжал ко мне на завтраки. Женат он на ней, а каши с утра готовлю ему я. Она даже не в курсе, что у него гастрит.

      – И надолго тебя хватит? Два года уже завтраки ему варишь. А что дальше?

      – Если ты спрашиваешь, настаиваю ли я о его разводе – нет. Потому что максимум, на что меня хватает, это кашки. Я женщина вольная. Не смогу постоянно жить с мужчиной. Несколько часов вместе и всё, выметайся, – она замолкает, окидывает нас взглядом и, улыбаясь, продолжает: – Давайте еще выпьем, и я пойду. Иван ждет, домой меня подвезет. Я сегодня без машины, сама понимаешь, помнила о твоем дне рождении. А ездить на общественном транспорте, как оказалось, опасно.

      – Иди уже.

      – По последней. Ну, Светик, еще раз с днем варенья! Пусть жизнь твоя наладится.

      – Оль, у меня прекрасная жизнь.

      – Ну, я так и знал, что вы тут, – в кабинет заходит Глеб, неся в руках ароматные подогретые пироги. – Вот, пирогами всяко вкуснее закусывать, чем колбасой.

      – Ты – чудо, Крымов, – Юля обнимает молодого парня за плечи. – Оставляю их на твое попечение. Всё, я ушла.

      – Ольга Александровна, нужен метралокс, – хирург окидывает рыжую женщину непонятным для меня взглядом.

      – Крымов, пора уже запомнить, что этот препарат относится к группе наркотических. И он выдается под запись только заведующим отделений.

      – Я знаю. Мартынов сейчас подойдет к вашему кабинету. А мне перчатки выдадите?

      – Выдам. Пошли, наказание моё.

      – Почему сразу наказание? Я, может, судьба ваша.

      – Глеб, помолчи.

      Они уходят, и дальше припираясь, а Света смеется