Забытые письма. Лия Флеминг

как лошадь беспечно удаляется по направлению к реке.

      Сельма лежала, пытаясь перевести дух, и смеялась во весь голос, впитывая сладковатый запах клевера, луга и медовый аромат колючей скошенной травы. Джемайма скрылась из виду, но, кажется, за ней торопится вторая лошадь? Всадник спрыгнул и подошел к Сельме.

      – С вами все в порядке? – Это был Гай. Словно рыцарь в сверкающих доспехах, он приподнял ее и помог доковылять до тенистого уголка у каменной ограды. – Эта кобыла порой дурачится просто как мартышка! С ней надо держать ухо востро.

      – Все хорошо. Только самолюбие пострадало. Я-то думала, она будет рада мирно проехаться легкой рысью, а она вон что удумала, самостоятельная какая… Простите.

      – Оставайтесь здесь, – распорядился Гай, снова вскочил в седло и стремительно удалился на дальний конец поля, где сосредоточенно паслась гнедая охотничья лошадь. Гай сцепил ее со своей и привел к Сельме.

      – Ну вот, на сей раз никто не грохнулся, – улыбнулся он. – Ваш отец, наверное, спрятал ее в амбаре, когда приходили солдаты? Не стоило, у нас есть разрешение, мы можем пока оставить ее у себя. Я как раз собирался забрать ее.

      – Да, мы слышали, всех грумов мобилизовали, – кивнула Сельма, не веря своему счастью: неужели Гай стоит перед ней, весь в ее полном распоряжении?

      – Жалкие зануды! Я бы тоже ушел сейчас, но они не пускают! Говорят, к Рождеству война закончится, но я все-таки надеюсь, что нет. Мне только тогда исполнится семнадцать, и я очень не хотел бы пропустить этот спектакль!

      – Вы так говорите о войне, словно это праздничный салют. Вы видели, они увели двадцать лошадей?

      Гай кивнул:

      – Да, мама просто вне себя. Они забрали даже маленьких пони для двуколки… Когда-нибудь настанет черед и этой пожилой леди… – Гай потрепал кобылу по холке. – Надеюсь, мы отправимся с ней вместе.

      – Господин полковник во Франции? – спросила Сельма, надеясь, что это не военная тайна и она не поставит Гая в неловкое положение.

      – Не поверите, он в штабе лорда Китченера. Отец говорит, война затянется надолго. И что не стоит полагать, будто вышибить армию кайзера Вилли из Бельгии – все равно что прокатиться на пикник.

      – Вы тоже присоединитесь к нашей армии? – осмелилась она произнести то, что стучало в ее голове уже несколько дней.

      – Да, как только смогу. И Энгус тоже. Ох и здорово должно быть сейчас во Франции! А ваши братья? Отец говорил, он надеется, наша деревня отправит на фронт предписанную командованием квоту.

      – Надеюсь, нет… Братья нужны в кузнице. Мама никогда не отпустит их, пока им нет восемнадцати.

      – И моя мама такая же. Но ведь каждый должен выполнить свой долг! Выполнить его безупречно! Нам в школе постоянно твердят, что кадет должен подавать пример! – Глаза его вспыхнули гордостью и решимостью.

      – Почему мы должны сражаться за людей, которых даже не знаем? – спросила Сельма. Слова Гая совсем не убедили ее.

      – Потому что, если