Война в наследство. Татьяна Чистова

наплакал, вот в прямом смысле. Ее жизнь лежала на прямой «холодильник- косметичка», иного не существовало, а если это иное вторгалось в ее мир, то немедля изгонялось: жестко, быстро и навсегда. Как сейчас, когда рядовой поход по магазинам превратился чуть ли не в вестерн.

      – Олег Федьку спас и от смерти, и теперь герой! – бросил Артем, – ему медаль полагается, за спасение погибавших. Я слышал, что такая есть.

      Маринка заткнулась, Олег улыбнулся, глядя в сторону. Артем к своим восьми годам много чего слышал и пережил, иному взрослому на полжизни хватит. И насчет медали прав, у Вадьки такая была, и не только такая, несколько, штук пять или шесть.

      – Правильно, – медовым голоском отозвалась Маринка, – ее за подвиги дают, как твоему папе, например. Ты же хочешь стать похожим на него? Вот пойдешь в суворовское училище, туда с десяти лет берут, потом…

      – Мой отец закончил Новосибирское высшее военное командное училище, туда после школы берут, и еще срочную отслужить надо, – огрызнулся Артем и прибавил шаг, точно хотел убежать от Маринки. Та растерянно улыбнулась, поглядела на Олега, но тот сделал вид, что ничего не замечает, пошел быстрее, чтобы догнать мальчишку. Маринка торопилась позади, стучала каблуками, но хоть молчала, и на том спасибо. Где она раскопала информацию, что в суворовское берут с десяти лет – уму не постижимо, похоже, мать подсказала, но это неважно. Дело в другом: Маринке позарез нужно избавиться от Артема, она спит и видит, как бы сбагрить его с глаз долой. Причем сбагрить под самым благовидным предлогом, да еще и так дело обернуть, будто мальчишка сам этого больше жизни хочет. Но не получалось, хоть тресни, не велся Артем на ее уловки, от чего Маринка бесилась все сильнее, но злость свою всячески скрывала. И вот очередная попытка провалилась.

      Олег догнал Артема, придержал за капюшон новой, пару часов назад купленной куртки. Машинка шла довеском и стоила чуть ли не столько же, но на племянника Олег без раздумий потратил бы и последнюю копейку. Единственный родной человек в этом мире, сын старшего брата, Вадьки, полгода назад не вернувшегося из командировки. Вернее, его привезли в закрытом гробу и быстро, без особых церемоний похоронили, а вдова Светка продержалась месяц, потом ее нашли в петле. Ни записки, ни чего-то подобного не нашлось, списали все на острый психоз на почве гибели мужа-офицера, подполковника Вадима Казарцева, геройски погибшего то ли в пустыне, то ли в горах. Государство строго хранило эту тайну, отделавшись формулировкой «погиб при исполнении». Артем угодил в детдом, где первый месяц жил точно в анабиозе, потом отошел, поняв, что остался один против целого мира. Из домашнего открытого пацана он мигом мутировал в настороженного, всегда готового к отпору звереныша, и Олег был готов отдать чиновникам последнее, лишь бы бумаги на усыновление те подготовили быстрее.

      – Подожди. – Он взял мальчишку за руку, – не торопись, у нас еще полчаса. На обед успеем.

      Артем послушно пошел рядом, но смотрел куда-то вбок. Маринка болтала по телефону и немного отстала. Олег переложил коробку в другую руку, пригладил