Париж. Эдвард Резерфорд

от того, о чем меня попросят, месье, – ответил он негромко.

      Юрист внимательно посмотрел на Люка, и Тома показалось, что Ней и его маленький брат прекрасно поняли друг друга, но как это у них получилось и о чем вообще речь, для Тома было непостижимо.

      Он еще не сказал Эдит ни слова и обернулся, чтобы исправить это, но не успел, так как Люк ткнул его локтем в бок.

      – Вон идет месье Эйфель, – прошептал мальчик.

      Действительно, тот шагал всего в нескольких метрах от них. Тома сделал глубокий вдох и поспешил вдогонку.

      – А, юный Гаскон. Надеюсь, вам нравится праздник.

      Эйфель говорил дружелюбным тоном, но почти не замедлил шага, давая понять, что торопится. Тома нельзя было терять ни секунды.

      – Месье, со мной пришел мой брат, а еще один известный юрист, с которым нам посчастливилось познакомиться. Он просил меня представить его вам. – Тома умоляюще посмотрел на Эйфеля. – Юриста зовут Ней. Я всего лишь рабочий, месье, и не знаю, как это сделать. – Он показал Эйфелю Нея.

      Эйфелю хватило одного взгляда, чтобы понять: этот человек может оказаться полезным. Кроме того, своей главной задачей в тот день инженер считал общение с гостями. Положив ладонь на плечо Тома самым непринужденным образом, он подошел вместе с ним к Неям.

      – Месье Ней, полагаю. Я Гюстав Эйфель, к вашим услугам.

      – Месье Эйфель, позвольте представить вам мою дочь Ортанс.

      Знаменитый инженер склонился перед девушкой.

      – Месье Гаскон работал со мной еще с того времени, когда мы сооружали статую Свободы, – светским тоном произнес Эйфель. – Мы с ним старые друзья.

      – А это мадемуазель Фермьер, – заговорил в ответ Ней, – чья тетя является моим самым верным помощником.

      Эйфель поклонился и Эдит.

      – Могу я спросить, не приходитесь ли вы родственниками великому маршалу Нею? – задал вопрос Эйфель.

      – Это другая ветвь, но род один и тот же, – сказал стряпчий.

      – Должно быть, вы гордитесь таким родственником, – предположил Эйфель.

      – О да, месье. Его казнь стала пятном на чести Франции. Каждый год я прихожу на его могилу и возлагаю венок.

      После падения великого Наполеона роялисты приговорили маршала Нея к смертной казни. Он смело встал перед расстрельной командой и заметил, что не понимает, почему командование французскими войсками в сражении против врагов Франции было признано преступлением. Большинство французов согласились с этим, и потому его со всеми почестями похоронили на кладбище Пер-Лашез.

      Беседа коснулась темпов строительства башни. Эйфель сказал, что надеется приветствовать юриста с дочерью на ее вершине после завершения. И, уже намереваясь отойти, инженер заметил Люка:

      – Вы ведь брат этого героя, не так ли? Я помню тот день, когда вы пропали и ваш брат отправился вас искать. – Он снова положил руку на плечо Тома. – Он надежный человек. Надеюсь, вы цените его по достоинству.

      – О да, месье, – с готовностью согласился Люк.

      После прощания с Эйфелем Ней сказал,