Проклятые. Ксения Анатольевна Вавилова

с классным руководителем.

      Преподавательница явилась и не сразу поняла, о ком они говорят. Наблюдая за ней, Кристина видела, с каким трудом та достает информацию о Черновой из памяти, оттого быстро скатилась к общим фразам, которыми потчевал их директор.

      Провели по учебным помещениям, показали спальни, столовую, учебные классы. Все до скрежета в зубах серое и однообразное. От взора Кристины не укрылось, как шарахнулся ученик, когда учительница подняла руку, чтобы указать на что-то.

      – Как-то это все… – едва заговорил Захаров, пока шли в архив, как Кристина его перебила.

      – Ш-ш-ш!

      Достав телефон, отметила отсутствие связи и, набрав сообщение, показала ему: «Подслушивают».

      Кивнув, он придержал выводы, пока они не покинули пансионат.

      – Уже можно? – спросил он, выезжая за ворота.

      – Рано, еще есть идолы.

      Деревянные морды проводили их взглядами, от которых мурашки бежали по спине. Захотелось поджечь их.

      Извинившись, она достала пакет с травами и подожгла.

      – Надеюсь, у тебя нет астмы? – спросила она, поводив веточкой по салону, и, затушив, сунула обратно в пакет.

      – Нет, но мне это все равно не понравилось, – разгоняя дым, ответил Захаров. – Окно можно открыть?

      – Можно. Не хотела, чтобы березы запомнили наш разговор.

      Подобное не слишком удивило Захарова. Даже интересно, он стоически переносит магические манипуляции, потому что не хочет показаться ханжой или потому что прекрасно с ними знаком. В обычной ситуации Кристина выслушала бы кучу комментариев и вопросов о березах, травах и почему дым можно выпустить. Захаров кивнул и невозмутимо продолжил:

      – Ненормально все это.

      – Возможно, девочка и правда была тихая, но, скорее всего, класс был проблемный, потому на их фоне Чернова и не запомнилась.

      – Это да, но я о пансионате в целом. Ничего не имею против советского антуража, но там его с перегибом. Они же подростки, пусть даже мистики, а их там содержат, как в тюрьме.

      – Теперь ты понимаешь мою нелюбовь к пансионатам.

      Приоткрыв окно, она наслаждалась ветром, поздравляя себя. Целый час они находились в этом кошмарном месте, и она выдержала. Прошлое отпустить пока не удалось, но оно более не властвует над нею.

      – Я бы не выдержал, сбежал, – признался Захаров, уже без прежнего тепла поглядывая на березняк.

      – Именно потому там такой высокий забор, открытая площадка за ним и зачарованный лес после. Уйти можно только по дороге, но и она не даст. Скорее всего, ноги начнут увязать, как в болоте.

      – Личный опыт?

      Встретившись с ним взглядом, Кристина со вздохом кивнула.

      – Ты сирота или была проклята? – рабочим тоном спросил он и тут же, словно спохватившись, добавил. – Если не хочешь, можешь не отвечать.

      – Мать лишили родительских прав, а отца я никогда не видела, – перебирая темно-рыжую прядь, ответила она, равнодушно пожав плечами. – А тут еще и магический дар проявился, и меня перевели в пансионат после младших