Атрибуция, диссонанс и социальное познание. Альберт Налчаджян

атрибуций (в частности, ее проективных форм) и те процессы, с помощью которых эти образы вербализуются. Следовательно, мы должны выделить образные и вербальные атрибуции и исследовать их взаимосвязи и взаимопереходы.

ИЗМЕНЕНИЯ АТРИБУТИВНЫХ СУЖДЕНИЙ ПРИ ПЕРЕХОДЕ ОТ ВНУТРЕННЕЙ РЕЧИ К ВНЕШНЕЙ

      Итак, нет сомнения, что атрибуции, возникая в психике человека, сначала выражаются в неразвернутой внутренней речи. Поскольку внутренняя речь тесно связана с мышлением и имеет свои особенности (Соколов, 1968), то нет сомнения, что и выраженные во внутренней речи атрибуции тоже должны иметь своеобразные черты. Своеобразны также те атрибуции, которые выражаются в устной или письменной речи. Устно выраженные атрибуции, подвергаясь письменной обработке, получают новые черты. Они, по крайней мере, приводятся в большее соответствие с нормами социальной жизни. Вообще публично выражаемые атрибуции отличаются от тех, которые индивид формирует для себя, для личного употребления, в качестве части своих представлений о мире и о людях.

      Я считаю, что, как существует процесс перехода от внутренней речи к внешней, точно так же, будучи частью этого общего процесса внешней вербализации, существует процесс перехода от внутренних речевых атрибуций к внешним ее формам. От внутриречевых атрибуций происходит переход к внешнеречевым атрибуциям. Проблема состоит в раскрытии этого процесса и его механизмов, а также тех изменений, которые претерпевают внутриречевые атрибуции при переходе в форму внешней – устной или письменной речи.

ПЕРЕХОД ОТ АТРИБУЦИЙ ДЛЯ СЕБЯ К АТРИБУЦИЯМ ДЛЯ ДРУГИХ

      Вернемся к проблеме этих двух типов атрибуций. Легко представить себе ситуацию, когда человек наблюдает за поведением другого и при себе, во внутренней речи, производит каузальные и другие атрибуции. Это атрибуции для себя, они протекают в психике личности, не сопровождаясь какими-либо заметными действиями. Используется лишь внутренняя речь. При этом наблюдатель молча, в уме может выразить любую мысль и мнение о действующем лице и его поведении, хотя и тут внутренняя цензура не дремлет. Она подавляет и вытесняет из сферы сознания наблюдателя ряд мыслей, особенно если социальные актеры – близкие наблюдателю люди.

      Теперь попытаемся понять, что происходит с этими внутренними атрибуциями для себя, когда человека просят дать объяснение личности и поведению такого социального актера, которого он только что наблюдал или продолжает наблюдать? Ведь когда к нему обращаются с таким вопросом, он превращается в социального актера, играющего определенную социальную роль. Его роль сопрягается с ролью того актера, за которым он наблюдает, и даже с ролями остальных, присутствующих в данной ситуации индивидов. Они тоже могут быть активными участниками какого-то сложного социального процесса (ролевого взаимодействия). При этом роль нашего наблюдателя немедленно актуализируется в его психике, она актуализирует соответствующие нормы поведения и оценок, которые он интернализировал в