Ассистент убийцы. Валерий Шарапов

я получила только в апреле, за три недели до того, как Германия капитулировала. – Валентина Михайловна замолчала.

      Ее гостю было видно, что ей нелегко вспоминать этот период жизни.

      Зверев чуть помолчал и спросил:

      – Валентина Михайловна, а вы любили мужа?

      – Юру?

      – Нет, Завадского.

      Хозяйка квартиры усмехнулась и сказала:

      – Вас, очевидно, удивляет, что я не сильно убиваюсь о смерти Андрея Филипповича?

      – Со стороны это выглядит именно так!

      Завадская нервно усмехнулась и добавила:

      – А еще вы наверняка подозреваете меня в убийстве мужа.

      – А почему нет? – спокойно сказал Зверев. – По статистике получается, что большинство убийств совершают люди, находящиеся в близких отношениях со своей жертвой. Подозревать – это часть нашей работы. Так я повторю вопрос. Вы любили Завадского?

      Валентина Михайловна задумалась, поставила чашку на комод и проговорила:

      – Любила, не любила. Это сложный вопрос. Я даже не знаю, как вам на него ответить. Наверное, все-таки любила, но совершенно не так, как Юру. Представьте себе послевоенное время, голод. Я потеряла мужа и сына, осталась одна. Тут-то и появился Андрей Филиппович!

      – И что же?

      – Тогда он еще не был руководителем районной больницы, заведовал отделением неврологии. Мы познакомились. Он тут же предложил мне с ним поужинать, ухаживал за мной, дарил подарки, ну а потом предложил выйти за него. – Глаза Валентины Михайловны сверкнули. – А какой смысл мне был отказывать ему? Человек перспективный, уверенный в себе. После войны, когда большая часть мужчин полегла на фронтах, женщинам просто непозволительно быть излишне разборчивыми.

      – Вы не пытались завести детей?

      – Я не хотела, а Андрей Филиппович не настаивал. Вы не думайте, что для меня это был брак по расчету. Мы в общем-то жили неплохо. До определенного времени.

      – Что вы хотите этим сказать? – Зверев насторожился.

      Валентина Михайловна отвела взгляд, задумалась и ответила с грустью:

      – По понятным причинам я не хотела бы этого рассказывать, но смысла молчать не вижу. Вы ведь наверняка все узнаете от других, поэтому слушайте.

      Зверев просидел рядом с ней еще полчаса.

      Потом, когда он возвращался домой, дождь прекратился, а на улицах уже сияли фонари.

      Глава 5

      Вернувшись домой, Павел Васильевич почувствовал, что его знобит. Покидая квартиру Завадских, Зверев вернул Валентине Михайловне свитер, одолженный ему, и основательно продрог, пока добирался до улицы Гоголя.

      – Только простуды мне сейчас недостает, – переступив порог собственной квартиры, проворчал капитан себе под нос.

      При всем своем желании он даже вспомнить не мог, когда в последний раз болел, а тут нате вам.

      Войдя в ванную, он развесил на веревках мокрую одежду, потом направился на кухню и достал из серванта бутылку «Столичной». Зверев налил полный стакан, осушил его залпом, чтобы унять дрожь, напился горячего чая, покурил и улегся в постель.

      Проснулся