Всем смертям назло. Вадим Давыдов

Я вас внимательно слушаю.

      – Товарищ Варяг просил кланяться – всё ваши подарки он получил. Велел передать, что слов, какими можно его благодарность и признательность передать, ни в одном языке не существует.

      – Вот так и велел?

      – Так и велел, товарищ Наставник. И ещё – отдельное спасибо за Петра Леонидовича. Товарищ Варяг его принял, они всё решили к обоюдному согласию. Сейчас они составляют план работы. Сами понимаете, там – просто море разливанное дел.

      – Понимаю. Так он не вернётся?

      – Нет. Это невозможно.

      – Жаль.

      – Вы можете не менее успешно сотрудничать с Гамовым. Он отличный специалист.

      – Ну, ладно. Спасибо за подсказку. Ещё что?

      – Товарищ Варяг просил передать буквально следующее: ваше отсутствие, товарищ Наставник, становится просто непереносимым.

      – Передайте Варягу, что целый ряд задач с наивысшим приоритетом требуют моего присутствия здесь и сейчас. Одной из таких задач является моё личное душевное равновесие и психофизиологическая адекватность. Запомнили?

      – Так точно, товарищ Наставник, – от Гурьева не смогло укрыться удивление, прозвучавшее в голосе «гонца».

      Я сам буду решать, когда и где требуется моё присутствие. И определять как сроки, так и формат присутствия буду тоже я сам. Надеюсь, Сан Саныч, ты это поймёшь, подумал Гурьев. Тебе придётся научиться понимать меня с полуслова. Или не понимать совсем.

      – Пожалуйста, предайте именно это – слово в слово. Это важно.

      – Будет исполнено, товарищ Наставник. Не извольте волноваться.

      – Хорошо. Теперь вот что. У меня есть несколько вопросов, которые я хотел бы задать товарищу из Коминтерна.

      – Задавайте, товарищ Наставник. Никаких возражений с нашей стороны нет и не будет.

      – Мне бы не хотелось тратить время на подходы к нему, у вас, вероятно, имеются о нём достоверные сведения.

      – Вы получите их немедленно, как только это будет возможно. Способ связи стандартный.

      – Спасибо. Может, однако, оказаться, что мои вопросы произведут на него неизгладимое впечатление.

      – На ваше усмотрение, товарищ Наставник.

      Щедро, подумал Гурьев. Щедро. Покупаешь меня, Варяг?

      – Мне бы не хотелось, чтобы у Варяга возникли в связи с этим какие-нибудь сложности.

      – Не волнуйтесь, товарищ Наставник. У товарища Варяга не будет никаких неприятностей.

      – Хорошо. Тогда мне нужны те самые материалы по коллективизации и подавлению рабочего и профсоюзного движения, с которыми я уже частично ознакомился. Я не хочу отбрасывать людей, которые могут нам серьёзно пригодиться. И побольше фотодокументов, если это возможно.

      – Будет сделано, товарищ Наставник.

      – Мне кажется, вы как-то излишне налегаете на слово «товарищ», – улыбнулся Гурьев.

      – Прошу прощения. Привычка.

      – Избавляйтесь, – на этот раз голос Гурьева прозвучал резко, как пощёчина.

      – Слушаюсь. Господин Наставник.

      – Вот. Это лучше, –