По ту сторону. Сергей Щипанов

видно, срочно учить немецкий, подумала я с тоской. Не то, чтобы этот язык не нравился, просто на родном изъясняться сподручнее.

      – Зуко пытает, чего, мол, умеешь-то: петь, плясать? – перевела Барбара.

      Я замотала головой. Какая из меня артистка!

      Но «хозяин» продолжал гнуть своё.

      – Давай, мил дружок, спой. А уж Зуко решит, могёшь, али нет, – опять перевела старуха.

      Зуко улыбнулся ободряюще и указал на свою «балалайку».

      – Нет, нет! Я не умею… Ладно, коли он так хочет, попробую спеть. Хоть и не Пугачёва…

      Тут я осеклась и кинула взгляд на Барбару. Старуха, похоже, не заметила моего «прокола». Аккуратнее надо.

      Что же им исполнить?

      Вообще-то петь я люблю. Не на публике, конечно – дома, или в кругу друзей. Голос у меня низкий, совсем не женский. Это когда разговариваю. Потому и сошла за мужчину. А если пытаюсь петь, отчего-то ближе к тенору звучит, даже к контратенору, который ещё «мужским сопрано» называют.

      Чистой воды самодеятельность, само собою… А, ладно, черт с вами, слушайте: «… я расскажу вам о любви, любви шута и королевы».

      «Шута и королеву» мы часто пели на два голоса с Алексом. Он мой бойфренд, теперь уже бывший… но это неважно. Тогда у нас неплохо получалось под гитару (играл Алекс). Теперь же я пела одна и акапельно.

      Незатейливая история о том, как шут поплатился головой за любовь, своеобразная стилизация под баллады средневековых менестрелей. Что мне и требовалось. Одна беда – оценить некому. Зуко не понимал по-русски, да и Барбаре язык, на котором мы говорим в двадцать первом столетии, непривычен. Старуха ничего не сказала, хмыкнула неопределённо – и всё. «Хозяин» снисходительно похлопал меня по плечу и бросил пару фраз. Барбара перевела:

      – Зуко позволяет тебе остаться, обучим тебя лицедейству. А пока за харчи станешь нам пособлять…

      Моего согласия старая карга не спросила.

      Вот так стала я учеником, подмастерьем, или, правильнее, мальчиком на побегушках.

      V. Самое важное

      1

      Жила на свете маленькая девочка. Любила сказки. Сначала слушать – папа читал ей на ночь (мама в это время возилась на кухне с посудой). Потом научилась читать сама. Читала много, взахлёб: любимые сказки, затем фантастику, приключенческие и исторические романы: Булычева и Беляева, Стивенсона и Сабатини, Дюма и Дрюона. Мечтала о волшебных королевствах и замках, о каретах и чистокровных скакунах, о придворных балах и рыцарских турнирах, о морях и тропических островах. Думала: вот бы очутиться там, в далёком прошлом, где обитают короли, мушкетёры и пираты с разбойниками: уж я бы там, уж я бы тогда…

      Святая наивность! Ведь на самом деле там – суровый и беспощадный мир, где опасности подстерегают чужака на каждом шагу. И вовсе не обязательно угроза будет исходить от неких злодеев. Смерть может таиться в куске плохо прожаренного мяса, в кожуре невымытого, как следует, яблока, даже в глотке обычной воды. С изнеженным, приученным к антибиотикам организмом пришельца из двадцать первого века здешние