Остров в океане. Неонилла

хрустальную чистоту в пену, растворявшуюся в водах горной речки.

      – Вот так красота! – изумленно произнес боцман и, сняв на ходу драную тельняшку, не задумываясь, бросился в воду. – Идите сюда! Вода пенистая, как хороший шампунь, в момент снимет усталость.

      Его спутники охотно последовали за ним.

      Когда они вдоволь накупались, капитан сказал:

      – Надо идти туда, где мы видели дым, узнать, что там за люди. Вежливо попросимся на ночлег, а дальше чему быть, того не миновать. Все равно никуда мы тут не денемся, придется показаться местным. Надо искать людей, чтобы получить помощь, – и он посмотрел на профессора, который одобрительно кивнул.

      15

      Наконец они добрались до места, откуда вился дымок. У костра, неподалеку от пещеры, сидел человек в необычной одежде, крутя вертел с куропаткой. Поглощенный своим занятием, он тихо напевал.

      Профессор решил первым вступить в разговор. Подойдя ближе, он обратился к хозяину хижины:

      – Извините, вы не позволите нам заночевать у вашего костра?

      Незнакомец вздрогнул:

      – О, Христос! – воскликнул он и перекрестился.

      – Вот это да, думал, на этом острове встретим людоедов, вышло все наоборот, – изумился боцман. – Похоже, это он увидел в нас дикарей!

      Христосец осмотрев чужеземцев, ушел в хижину.

      – Это очень странно… – пробормотал профессор.

      – А что в этом странного профессор. Сначала он был напуган нашим присутствием, потом спокойно пошел, позвать своих, расправиться с нами. Надо уносить от сюда ноги!

      – Успокойтесь, Зандер, если даже и так, нам все равно некуда бежать, – заметил капитан.

      – Он одет примерно как изавиец в древние времена, – сказал Пирли. – Как я и говорил, из святых писаний известно, что существовал избранный народ, истинно верующий в Христа, поэтому их назвали христосцами. Со временем этот народ начали преследовать, и христосцы исчезли. О них сложили легенду, что, якобы, их души до сих пор живут в некой тайной стране.

      А христосец в это время молился, вспоминая учителя, говорившего о приходе чужеземцев на их землю. Наконец он вышел из хижины, откинув висевшую на входе шкуру медведя – изнутри дома на путников пахнуло душистым разнотравьем.

      Хозяин хижины заговорил на непонятном для чужеземцев языке, держа крест перед собой, и не составляло большого труда догадаться, что он читал молитву.

      Хайнар задал несколько вопросов на разных языках, но ответом оставалось молчание.

      – Может, вы сможете с ним объясниться? – сказал он, обращаясь к Пирли и с досадой хлопая себя по бедру. – У меня ни черта не получается!

      Неожиданно профессор встал на колени:

      – Боже правый! – его переполняли слезы радости. – Это же действительно христосцы, и я впервые слышу их язык!

      – Тогда как вы можете утверждать, что это христосцы? – с сомнением поинтересовался капитан.

      Незнакомец растерялся, тоже что-то говоря. Боцман с недоумением посматривал на профессора:

      – Что же все-таки