Терапия пар в теории объектных отношений. Дэвид Э. Шарфф

их рисковать интимностью, что угрожало им оказаться во власти другого. Они хотели быть близкими, не будучи затронутыми эмоционально.

      Я сказал, что в своем беспокойстве Ребекка начала подрывать усилия Квентина, и тогда он набросился на нее за то, что она его не оценила. Но им обоим было комфортнее друг на друга сердиться, чем подвергать себя риску в интимных отношениях, связанному с упражнением.

      Ребекка заплакала: «Я чувствую боль, когда вы говорите мне, что я порчу все дело. Так сказала бы мне моя мать. Вы знаете, не так просто быть с ним рядом. И вы, и он хотите, чтобы я приняла его изменившееся поведение, но без каких-либо изменений его чувств».

      Квентин: «Я напуган потерей контроля над Ребеккой и вами. Поэтому я на нее кричу».

      «Но вы испытываете гнев также на меня», – сказал я.

      Квентин: «Думаю, что так. Когда я раздражаюсь на Ребекку, это похоже на стрельбу по рыбе, плавающей в бочке».

      «Но бочка, в которую вы стреляете, – это терапия. И вы находитесь в ней и плаваете вместе с рыбой, по которой стреляете! Вы оба боитесь, что будете застрелены мною или друг другом в опасной ситуации, в которую я вас завел».

      Теперь я мог сказать им, что оба они были напуганы мной, потому что чувствовали, что я буду заставлять их что-то делать, не пытаясь понять их положение, вынуждая Квентина быстро меняться без какого-либо достижения большего понимания и заставляя Ребекку подчиняться. Они чувствовали себя пойманными, словно рыбы в бочке. Это чувство было на самом дне их сексуального и эмоционального тупика, и они уже установили это вместе со мной благодаря их общему переносу. Когда я это сказал, они оба подтвердили общее беспокойство и, видимо, испытали облегчение, почувствовав себя понятыми. И когда я смог это сказать, я больше не чувствовал раздражение на Ребекку из-за сопротивления моему «предписанию» или на Квентина из-за его слишком послушного поведения и нежелания чувствовать.

      Этот пример иллюстрирует обычную начальную стадию сексуальной терапии. Мы хотим показать то, каким образом терапевт понимает страх пары перед интимностью, привнесенный в процесс терапии в виде общего переноса, возникшего благодаря его собственным переживаниям отношений с парой. Иногда терапевт ощущал себя на стороне одного из них, а иногда чувствовал себя обремененным ими как парой. Его исследование того, как их индивидуальные и общие тревоги способствовали возникновению их переноса – настороженности, позволило ему проанализировать свою собственную реакцию – пока еще не с точки зрения происхождения их внутренних объектов, которые были прототипами того, что они спроецировали на него, а в аспекте того, что его чувства раздражения, обремененности и сопротивления сообщали об их общих трудностях, которые связывали их таким образом, что никто из них не мог помочь другому.

      С устранением этого начального сопротивления посредством переноса и контрпереноса была обеспечена безопасность их терапии, и пара могла продвигаться к исследованию внутренних объектных отношений,