Совсем как ты. Ник Хорнби

не был. И признавал, что кругом виноват. Оставлял себе прожиточный минимум, если не меньше, а львиную долю средств отдавал ей.

      До щекотливого момента входа-выхода оставалось еще минут десять. Привлеченные соотношением цены и качества, жители этого лондонского пригорода выстраивались в длиннющие очереди к частникам, а дорвавшись до прилавка, не спешили с выбором. И в этой обстановке Эмму Бейкер, как назло, тянуло на интимные разговоры.

      – А знаешь что? Я тебе завидую, – изрекла она.

      Люси не ответила. Единственным ее оружием оставалось немногословие. Со стороны оно могло показаться безрезультатным, поскольку этот словесный поток не иссякал, но стоило дать слабину – и ручеек превращался в неудержимую лавину.

      – Для тебя нынче возможен секс с теми, кого ты раньше даже представить не могла в своей постели.

      Люси не считала подобную перспективу слишком уж завидной: если в ее жизни такое произойдет, вряд ли можно будет расценивать это как достижение. В конце-то концов, такая возможность открыта для любого дееспособного человека, стремится он к ней или нет. Но статус Люси как свободной женщины не давал Эмме покоя: раз за разом ее будто тянули за язык. Для Эммы, которая за долгие годы супружества ни разу не попыталась ни скрыть, ни оправдать полную несостоятельность своего мужа как в спальне, так и в любом другом пространстве, развод означал только одно – секс, а Люси думала: вот ведь парадокс и/или глупость, ведь ее собственный опыт доказывал, что развод – это как раз отсутствие секса. Иными словами, одиночество Люси служило экраном, на который Эмма проецировала свои бесконечные фантазии.

      – Чего ты ищешь? В мужчине?

      Очередь притихла: то ли в действительности, то ли в воображении Люси.

      – Ничего я не ищу. Ничего.

      – Тогда зачем сближаться?

      – Абсолютно незачем.

      В этих ответах крылся лишь небольшой фрагмент очень длинной истории. А из любой длинной истории можно наугад выдернуть слова «ничего», «не», «зачем» и наделить их таким смыслом, который иронически перевернет все задумки рассказчика.

      – Опрятности, – неожиданно вырвалось у Люси.

      – То есть?

      – Ты спросила, чего я ищу.

      – Брось, подруга. Ты достойна большего.

      – Опрятность – важное качество.

      – Разве для тебя не важно, чтобы он был привлекателен? Остроумен? Без материальных проблем? Хорош в постели? Чтобы не сдувался в решающий момент? Чтобы любил оральный секс?

      Сзади кто-то прыснул. Поскольку очередь к этому времени полностью умолкла, хохоток, по всей вероятности, вызвала Эмма.

      – Нет.

      И вновь лапидарный ответ не сказал всей правды, даже малой толики.

      – А я бы искала именно такого.

      – Я узнаю́ про Дэвида больше, чем хотелось бы.

      – Ну, он аккуратист, этого не отнимешь. Благоухает, как Джеймс Бонд.

      – Вот смотри. У него ведь нет ни одного