Комедианты. Валерий Михайлов

вы там занимались у себя в лаборатории?

      – Проблема взаимоотношения человека и власти в условиях…

      – Только не говорите, что вы действительно занимались этой ерундой.

      – Ерундой? Любовь к вождям, энтузиазм, всенародное счастье, причём, заметьте, без лагерей и аппарата насилия. Вся страна, весь Мир, всё человечество дружными рядами, все как один… Любое правительство…

      – И вы действительно работали в этом направлении?

      – Несомненно. И долгие годы только над этим.

      – Тогда почему же ваш эксперимент провалился?

      – Я бы не стал говорить о провале. Большевизм, Третий Рейх… Конечно, пытаться объяснить поведение народных масс исключительно влиянием результатов эксперимента… но и не без того. Тогда мы достигли больших результатов, и массовая апробация была просто необходима, но выявленные в связи с этим недостатки… Кстати, полностью никто не отказывался от технологий. День десантника ещё никто не отменял. Масса людей оббивает пороги военкоматов, чтобы быть полезными Родине. Кто надо покаялся, кто надо покончил с собой. К тому же всеобщий пароксизм – это не совсем то, чего мы хотели. Слишком уж бросается в глаза.

      – К тому же вы не были единственным человеком, для кого путь к власти…

      – Здесь я с вами не соглашусь. Власть меня никогда не интересовала. Власть – это хлопотно. К тому же надо быть пешкой, чтобы стремиться стать королём, да простят меня шахматисты. Я стремился к контролю и независимости. Я чужд тщеславия и роскоши – за всё в этой жизни приходится платить. Если продолжить шахматную аналогию, меня больше интересовало то, что находится за пределами доски.

      – Так что же случилось, Дюльсендорф?

      – Побочные эффекты. Эксперимент стал давать побочные эффекты, и некоторые из них по своему значению были намного важней, нежели эксперимент как таковой.

      – Например, бессмертие?

      – Ну, о бессмертии говорить ещё рано. Я бы назвал это долголетием.

      – Деньги?

      – Вы пошлы и мелочны.

      – Только не говорите, что вас всё ещё интересовал вопрос лояльности.

      – Меня интересовали новые горизонты. К тому же у меня были благоприятные условия для работы. Мне даже не приходилось ничего скрывать. Достаточно было не обращать на некоторые аспекты их внимания. Проблемы появились с вашим исчезновением. Они так и не смогли понять, как вам удалось скрыться в предельно охраняемом месте.

      – Не смешите меня, Дюльсендорф, из этого клоповника мог удрать любой.

      – Это была только видимость. Одно из условий эксперимента. Но вы действительно ушли помимо нашей воли.

      – И как вы это им объяснили?

      – Безопасность – не моё дело.

      – Вы не стали оправдываться? Умно.

      – Я начал шуметь. Потерять такой ценный экземпляр, как вы…

      – Поэтому вы охотились за ней?

      – Её способности намного сильнее ваших. Этим и объясняется успех…

      – Я бы не стал называть это успехом.

      – Почему?

      – Учитывая её нынешнее положение.

      – Её нынешнее положение намного завидней, чем наше с вами, просто