Роза Ветров. Мариам Тиграни

когда понял, что помощи ждать не от кого. Пар валил изо рта, а нос щекотал мороз. Неприветливый петербургский ветер чуть не сшиб меховую шапку с головы. Городской особняк Румянцевых на Мойке рядом с домом опальных теперь Волконских обдувался со всех сторон. Промозгло!.. Мимо проехал чей-то экипаж с шумно ржавшими лошадьми, и юноша потерянно посмотрел ему вслед. Затем он перевёл взгляд на водоканал, и, пока отец, жестикулируя, ругался с кучером, поймал на ладони пушистую снежинку. Ну вот и растаяла последняя память о Родине!

***

      Остров Крит, лето 1826 года

      деревня Георгиополис, Ретимнон

      Кирия2 Мария Спанидас ощущала себя Атлантом, на плечи которого свалились все беды этого мира. Пока несчастный муж – бедный, бедный Василиос! – пересекал реку Стикс в лодке Харона, все её мысли занимали сожаления. Почему в тот злосчастный день в монастыре Аркади её не оказалось рядом с ним?

      Кто знает, возможно, великий Аид окажется милосерднее к критскому священнику, чем турки-османы. Ах, но как разозлился бы сейчас Василиос, услышь он её! Бог един, как говорил он…

      Когда турки вошли в Ретимнон, высадившись на своих чёрных кораблях смерти в порту, Мария догадывалась, что её супруг не пожелает остаться в стороне. Греческая война за независимость длилась уже шесть лет, и за все эти годы критяне никогда не выказывали страха. Однако недавнее столкновение турецко-египетского флота с русскими, английскими и французскими войсками прямо на берегах их бедного острова стёрло многих отцов и мужей в пепел. А те, кого не стёрло… пожелали стать им сами.

      – Кирия Мария, – позвал Его Преосвященство, но Мария не откликнулась, и ему пришлось участливо коснуться её плеча. – Госпожа Спанидас… если я только могу ещё чем-то помочь…

      Несчастная вдова выдавила из себя подобие улыбки и неторопливо поднялась со стула. Настенные часы тикали в такт с сердцебиеньем, а руки сами потянулись к швейной машинке у стены. Как бы она ни любила свой труд, кормиться им – увы! – невозможно. Дети обожали пианино, а дочь мечтала о консерватории и каждый вечер ублажала их слух каким-нибудь романсом. Как дивно Ксения пела! И как подошли бы ей оперные партии… Все они были музыкальны, но зато бедны как церковные мыши!.. Голова кружилась – с утра она не проглотила ни кусочка! – но своей нищеты Мария не стыдилась. То, какой духовный след на этом острове оставил её муж, значило гораздо больше любых материальных благ!

      – Вы уже сделали для меня больше, чем я могла бы мечтать, Ваше Преосвященство. Мой супруг… был очень горд знать вас.

      Память о мужестве защитников монастыря Аркади и всех, кто присоединился к ним в тот день, навсегда останется с критянами. Василиос Спанидас, как уверял Марию епископ, умер не зря, и его жертва никогда не будет забыта. Госпожа Спанидас слушала Его Преосвященство молча. И хотя героизм мужа восхищал, как жить без него, она всё ещё не знала.

      Сжечь себя заживо в стенах храма, лишь бы не попасть в плен к врагам? Мужественно держать оборону до тех пор, пока не иссякла надежда, а затем добровольно закрыться

2

. Кирия (греч.) – госпожа, обращение к замужней женщине