ЛитРес: чтец
Все книги издательства ЛитРес: чтецТифозный пунктир
«„Если тиф передается насекомыми, – рассуждал я с отвращением к этому слову, – ибо обидно было зависеть от какой-то организованной протоплазмы, хотя сам я чесался уже во всех местах тела самым методическим образом, – если так, – продолжал я, взглядывая на храпевших рядом солдат, – то странно, что до сих пор я не болел“. Так думал я, тревожно рассматривая красное лицо человека, лежавшего рядом со мной под шинелью и полушубком. Он потел и крепко дышал. Это продолжалось с ним седьмой день; днем он перемогался, а ночью бредил и вскакивал, но, боясь как огня больницы, предпочитал неопределенность сознанию роковой болезни, и никак нельзя было уговорить его показаться врачу…»
Миллионер
«На третий день рождества, вечером, у холостого журналиста почтовой конторы Ракитина собралось несколько гостей. Это происходило в крошечном пограничном местечке Красилове, очень грязном и очень скучном, населенном тысячами тремя евреев и крестьян-мазуров, среди которых выделялась небольшая кучка, составлявшая так называемое „общество“. В „общество“ входили почтовые чиновники, лица, заведующие пропуском товаров за границу через „переходный пункт“, местная полиция, духовенство и учитель со своим помощником…»
Незаконченное. Наброски
«Еще при жизни старца Федора Кузмича, появившегося в Сибири в 1836 году и прожившего в разных местах двадцать семь лет, ходили про него странные слухи о том, что это скрывающий свое имя и звание, что это не кто иной, как император Александр Первый; после же смерти его слухи еще более распространились и усилились. И тому, что это был действительно Александр Первый, верили не только в народе, но и в высших кругах и даже в царской семье в царствование Александра Третьего. Верил этому и историк царствования Александра Первого, ученый Шильдер…»
Проклятое везение. Таурин
Не живется спокойно душе студентки, умницы и красавицы Жени Власовой в теле Джена Шарта, мальчишки-хэири. Стоит ему только выпутаться из одной истории, как тут же умудряется попасть в другую. Что за везение такое? Вот и на этот раз вляпался по полной программе. Ни друзей, ни знакомых, ни поддержки. И куда податься ребенку, сбежавшему от преступников и вынужденно ставшему убийцей, в незнакомом городе на далекой планете? Джен решает, что самое мудрое в такой ситуации – спрятаться среди других детей. Для чего и поступает в Академию Таурина. Казалось бы, что может быть скучнее? Вот только и здесь Джен умудряется найти себе приключения. А попутно успевает от души повеселиться, обрести новых друзей, разобраться с врагами и пройти наконец давно желанный Ритуал Истиной Сути.
Тень птицы
«Второй день в пустынном Черном море. Начало апреля, с утра свежо и облачно. Воздух прозрачен, краски несколько дики. Стая краснолапых чаек долго провожала нас вчера, долго плыла на тугих острых крыльях, косясь на длинный малахитовый след за кормою. Низкие, плоские берега Новороссии скрылись вчера еще в полдень. Перед вечером скрылись и чайки…»
Кактус
«Нас часто называют мусорщиками. Почему? Нам приходится разбирать обломки, но к уборке мусора наша работа не имеет отношения. „Похоронная команда“ – тоже звучит не лучшим образом. Да и не занимаемся мы похоронами. Как-то раз в доке пересадочной станции Гибсон-11 один из рабочих, кивнув в нашу сторону, произнес негромко: „Падальщики“. Это уж было совсем гнусно. Колька Жданов, второй пилот „Пеликана“, развернулся в сторону трепача с таким видом, что я подумал, сейчас точно убьет и имени не спросит. Рабочий, видно, тоже смекнул, что к чему, и от греха подальше юркнул в узкую щель между штабелями пустых поддонов…»
Карл Маркс как религиозный тип
«Тема этого этюда может вызвать недоумение и потому нуждается в некотором объяснении. По моему убеждению, определяющей силой в духовной жизни человека является его религия, – не только в узком, но и в широком смысле слова, т. е. те высшие и последние ценности, которые признает человек над собою и выше себя, и то практическое отношение, в которое он становится к этим ценностям. Определить действительный религиозный центр в человеке, найти его подлинную душевную сердцевину – это значит узнать о нем самое интимное и важное, после чего будет понятно все внешнее и производное. В указанном смысле можно говорить о религии у всякого человека, одинаково и у религиозно наивного, и у сознательно отрицающего всякую определенную форму религиозности…»
Стать Демиургом
О моем умении влипать в неприятности можно слагать легенды. Только я, возвращаясь с работы, могу «случайно» попасть в другую Вероятность. А затем, пытаясь отыскать путь домой, оказаться в мире Демиургов, которые твердо убеждены, что я – одна из них и имею Дар Творца… хоть и полукровка. Одно радует – здесь мне помогут найти дорогу на Землю! Уж если кто и знает о мирах все, так это те, кто их создает. Конечно, на поиски потребуется некоторое время, а пока… Ну, кто же откажется поучиться в Академии Миров? Только рано я обрадовалась – не все так радужно на Эдеме. Тайны, интриги… Да еще местный правящий Совет Тринадцати проявил нездоровую заинтересованность в таинственной безмагической планете, населенной такой талантливой и, главное, «бесхозной» молодежью…
Татьяна Репина
«Седьмой час вечера. Соборная церковь. Горят все паникадила и ставники. Царские врата открыты. Поют два хора: архиерейский и соборный. Церковь полна народа. Тесно и душно. Идет венчание. Венчаются Сабинин и Оленина. У первого шаферами Котельников и офицер Волгин, у второй – ее брат студент и товарищ прокурора. Вся местная интеллигенция. Роскошные наряды. Венчают: о. Иван в полинявшей камилавке, о. Николай в скуфейке и лохматый, очень молодой еще о. Алексей в темных очках; позади и несколько вправо от о. Ивана – высокий, тощий дьякон с книгой. В толпе местная труппа с Матвеевым во главе…»