Роман «Бей или беги» Саманты Янг, автора бестселлеров The New York Times, стал бестселлером USA Today и выбран редакцией Amazon в топ-лист Best Romance. Главная героиня книги, Эва, уверена, что сама Вселенная настроена против нее. Любимый и подруга детства предали ее, но Эва строит свою жизнь, несмотря на боль и разочарование. Прилетев на похороны погибшей подруги, Эва встречает далеко не теплый прием, да и дорога домой тоже не складывается гладко: рейс задержан, а последнее место в первом классе, которое так было нужно героине, чтобы отдохнуть от всех волнений и неурядиц, достается наглому шотландцу Калебу Скотту! Проведя со случайным попутчиком безумную ночь, Эва уверена, что такое нелепое знакомство не может перерасти во что-то серьезное. И все было бы просто, если бы вздорный шотландец испарился из ее жизни, однако судьба упорно сводит героев при самых неожиданных обстоятельствах…
Охота началась… Но я не думал, что охота будет на меня. Толпы сумасшедших наемников воспринимают нас просто как дичь, развлечение для своих извращенных целей. Впереди абсолютно дикий неизвестный лес. И наша цель – пройти его полностью. Но даруют ли нам свободу после этого? Я очень сомневаюсь. Убийство для них лишь простое развлечение и способ наживы. Еще из головы не уходит мысль о том, что же случилось с Грачем и его отрядом. И конечно же Гера, его явно будут пытать как очень ценный трофей. Итак у нас есть 6 часов чтобы оторваться от погони, спасибо хоть ножи дали. Нужно максимально использовать свое преимущество, потому что скоро за нами отправятся сотни охотников…
«На высокой развесистой березе сидит Кука и сдирает с нее белую бересту, ласково шуршащую в грязных руках Куки. Оторвет – и бросит, оторвет – и бросит, туда, вниз, в зелень листвы. Больно березе, шумит и со стоном качается. Злая Кука! Но Кука думает: я ее сперва немножечко раздену, посмотрю только, что у нее за берестой, а потом я ее одену опять. И вовсе не больно березе – какой там! Просто хитрит, притворяется, потому что тело у нее некрасивое, кирпично-желтое, хоть наряд-то и белый…»
«Варвара с утра не в духе. Она сердито швыряет по раскаленной плите сковородкой, на которой жарится в подсолнечном масле нарезанная ломтиками картошка, – просыпала из бумажного картуза на пол соль – дурная примета – и, подбрасывая в топку мелкую щепу, все время вздыхает и ворчит сама с собой…»
«…А еще была такая деревня Иваниха, все мужики Иваны, а только прозвища разные: Самоглот Иван (во сне себе ухо сжевал), Оголтень Иван, Носопыр Иван, Соленые Уши Иван, Белены Объелся Иван, Переплюй Иван, – и не перечесть, а только Переплюй – самый главный ихний. Которые скородят, сеют, а Иваны – брюхами кверху да в небо плюют: кто переплюнет…»
«Народ французский освятил Вербное воскресенье нежным и красивым именем „Цветочной Пасхи“, – Paques-fleuries. Это – праздник первой весны. Церкви и дома благоухают цветами; всюду – букеты из маргариток, скромного лугового цветка, одноимённого, по-французски, приближающемуся празднику праздников (Paquerette). В сёлах, ещё не вовсе растлённых „концом века“, крестьяне в праздничных одеждах посещают кладбища, где спят их отцы святят над их могилами вербы и, возвратясь с погоста, набожно укрепляют священные ветви над кроватью, между образками Спасителя и Божьей Матери…»
«Народ кипит, веселье, хохот, Звон лютней и кимвалов грохот, Кругом и зелень, и цветы, И меж столбов, у входа дома, Парчи тяжелой переломы Тесьмой узорной подняты…»