До двадцати семи лет Настя жила обычной жизнью незамужней девушки в семье со средним, даже ниже среднего достатком. С пяти лет Настя сильно хромала, что негативно сказывалось на её общении с мужчинами. В перспективе у молодой женщины вырисовывалась скучная жизнь старой девы, на которой мог жениться только мужчина, желающий получить московскую прописку. НО! Умерла Настина тётя и оставила ей потрясающее наследство – квартиру в центре Москвы, одежду на несколько десятков тысяч долларов, счета в трёх банках и картины. А так же многое другое, о чём Настя узнала не сразу… И начались опасные приключения.
«Тук-тук. Тук-тук-тук. Едва слышный трескучий звук проник сквозь стену яранги и разбудил меня. Тук-тук… тук-тук… Улыбнувшись в темноте, мягко убрал с мокрой от ночного пота груди женскую руку и осторожно поднялся с меховой постели. Нащупав одежду, неспешно оделся, выполз из теплой иоронги, не забыв запахнуть полог. Поежившись, глянул на едва теплящийся костерок в центре шатра и вышел наружу. Протяжно зевая, закрыл косоватую дощатую дверь и, обойдя обложенную камнями ярангу, уселся у еще одного желто-синего костра. Мирно посвистывал закипающий чайник на треножнике, с едва слышным гудением вырывался из почти скрытых в земле сопел горящий газ. Сидящий на вытертой от старости белой оленьей шкуре старый Гыргол, не обратив на меня внимания, продолжил свое занятие…»
Даша – извечная жертва в школе, которая уже и забыла, как чувствовать себя человеком. Но все переворачивается с ног на голову, когда она знакомится с двумя необычными людьми. Мира и Макс, выжившие дети разрушенной Организации, только учатся социализации. Они не умеют любить, дружить, ненавидеть, бояться. И они не признают слабости. Но они, как и Даша, просто хотят найти свое место в мире.
This book is among the first comprehensive efforts to collectively and academically investigate the legacy of the Euromaidan in conflict-torn Ukraine within the domain of civil society broadly understood. The contributions to this book identify, describe, conceptualize, and explain various developments in Ukrainian civil society and its role in Ukraine’s democratization, state-building, and conflict resolution by looking at specific understudied sectors and by tracing the situation before, during, and after the Euromaidan. In doing so, this trailblazing collection highlights a number of new themes, challenges, and opportunities related to Ukrainian civil society. They include volunteerism, grassroots community-based activism, social activism of churches, civic efforts of building peace and reconciliation, civic activism of journalists and mediators, digital activism, activism of think tanks and expert coalitions, the LGBT movement, challenges of civil society relations with the state, and the closing of civic space.