Советская литература
Различные книги в жанре Советская литератураМорские берега
Очерки созданы после пребывания Фурманова на юге, на Кавказском побережье, летом 1925 года (июнь – июль). Как всегда, писатель не расставался с дневником и заносил в него свои свежие впечатления. Работая над очерками, Фурманов делает основательный отбор фактов, чтобы выявить наиболее существенное в изображаемых явлениях. На первый план он выдвигает приметы нового, людей труда. Очерки Фурманов обрабатывал особенно старательно, неоднократно их исправлял. «Я на этих очерках пробовал себя, – заявляет писатель. – И увидел, что могу, что ушел вперед, вырос». А. М. Горький, прочитав книгу «Морские берега», присланную ему в Сорренто А.Н. Фурмановой, дал очеркам высокую оценку.
В восемнадцатом году
О процессе работы над повестью Фурманов рассказывает в дневниковой записи от 15 мая 1923 года, озаглавленной «Шестьдесят и цветы». Сначала он хотел написать очерк из времен гражданской войны, основой которого являлся услышанный им рассказ о том, как белогвардейский генерал Покровский в одной из кубанских станиц выпорол учительницу. Однако в творческом процессе первоначальный замысел произведения видоизменялся, а затем был отброшен совсем. Вместо очерка Фурманов написал повесть совершенно на другую тему. Рассказывая о работе над повестью, Фурманов приоткрывает свою творческую лабораторию и подчеркивает мысль, что «не всегда автор владеет материалом» и что бывают такие моменты, когда «сам материал захватывает мощною стихией и увлекает автора, как щепку, в неизвестную даль».
Мятеж
«…Что остановит бешеную лаву? Где сила, что осмелится перегородить ей путь? Нет этих сил, все пожрет разъяренная стихия, слепым ураганом промчится она по благодатным, цветущим полям, по каменным городам, по богатым, плодами набухшим селам, где звонки игры и сыты табуны, все зальет смертоносными огненными волнами, и вмиг повсюду, где билась жизнь, станет тихо. Жизнь похоронена на дне, а над нею – дальше несутся с ревом все новые, новые бешеные валы и пожирают огненными накатами настигнутую добычу. Никто не угомонит ее чужой, – только сама угомонится буря: когда все пожрано, смыто, убито и выжжено, когда устала грудь великана-вулкана, истощила всю свою богатырскую силу и, ослабленная, сжалась в изможденный комок. В грозной обстановке грянул мятеж…»
Красный десант
«…Улагаевский десант шел победоносным маршем и ждал со дня на день, что восстанет казачество и тысячами, десятками тысяч, создавая партизанские отряды, станет к нему примыкать, помогать ему наскакивать на тылы Красной Армии, громя их и уничтожая. Но ничего подобного не случилось. Измученное долгими испытаниями гражданской войны, убедившееся в подлинной силе Красной Армии, в могуществе советской власти, казачество кубанское не верило в успех улагаевской затеи, держалось спокойно и на помощь к нему не подымалось…»
Сердце хирурга
Перед вами уникальное издание – лучший медицинский роман XX века, написанные задолго до появления интереса к медицинским сериалам и книгам. Это реальный дневник хирурга, в котором правда все – от первого до последнего слова. Повествование начинается с блокадного Ленинграда, где Федор Углов и начал работать в больнице. Захватывающее описание операций, сложных случаев, загадочных диагнозов – все это преподносится как триллер с элементами детектива. Оторваться от историй из практики знаменитого хирурга невозможно. Закрученный сюжет, мастерство в построении фабулы, кульминации и развязки – это действительно классика, рядом с которой многие современнее бестселлеры в этом жанре – жалкая беспомощная пародия. Книга «Сердце хирурга» переведена на многие языки мира.
Дядя Стёпа
Выдающийся художник Ю. Д. Коровин утверждал, что ребёнок инстинктивно тянется к цветному. Его прекрасные иллюстрации к детским книгам подтверждают это. «Может это непедагогично, – писал Коровин, – но для меня в произведении главный герой – автор. Литературные герои – только ответвления его души, ума, фантазии». И с этим тоже нельзя не согласиться, рассматривая картинки к «Дяде Стёпе» С. В. Михалкова.
Чапаев
‘Чапаевскую славу родили не столько его героические дела, сколько сами окружающие его люди. Этим нисколько не умаляется колоссальная роль, которую сыграл и сам Чапаев как личность в гражданской войне, однако ж следует знать и помнить, что вокруг имени каждого из героев всегда больше легендарного, чем исторически реального. Но, спросят, почему именно о нем, о Чапаеве, создавались эти легенды, почему именно его имя пользовалось такой популярностью? Да потому, что он полнее многих в себе воплотил сырую и геройскую массу ‘своих’ бойцов. В тон им пришелся своими поступками. Обладал качествами этой массы, особенно ею ценимыми и чтимыми, – личным мужеством, удалью, отвагой и решимостью.’ ‘Чапаев’, Д.А. Фурманов
Щенки. Проза 1930-50-х годов (сборник)
В книге впервые публикуется центральное произведение художника и поэта Павла Яковлевича Зальцмана (1912–1985) – незаконченный роман «Щенки», дающий поразительную по своей силе и убедительности панораму эпохи Гражданской войны и совмещающий в себе черты литературной фантасмагории, мистики, авангардного эксперимента и реалистической экспрессии. Рассказы 1940–50-х гг. и повесть «Memento» позволяют взглянуть на творчество Зальцмана под другим углом и понять, почему открытие этого автора «заставляет в известной мере перестраивать всю историю русской литературы XX века» (В. Шубинский).
Звездопад. Аудиоспектакль
Повесть «Звездопад» известного советского писателя, лауреата Государственной премии СССР Виктора Астафьева проникнута высоким чувством товарищества, дружбы молодых людей, жизнь которых была опалена огнем Великой Отечественной войны. Произведение наполнено непреходящей любовью советского человека к родной земле, за счастье, за мирную жизнь, которой ему довелось сражаться с жестоким врагом.
Где-то гремит война
Семнадцатилетний паренек учится в школе фабрично-заводского обучения в Сибири. А где-то гремит война… Тетя мальчика, Августа, получает похоронку с фронта. Она осталась одна, с двумя детьми. Племянник спешит помочь тете – и по пути попадает в снежный буран… Рассказ очень трогает: автор вложил в него столько души, столько собственной боли, ведь он сам прошел войну. Те неподдельные чувства, которые он передает нам в своем произведении, не могут никого оставить равнодушным.