Рассказы
Различные книги в жанре РассказыПерехват
«Я верю, что не всем из тех, кто прочтёт этот сборник коротких новелл, доподлинно известно, что означало по отношению к литературе слово «перехват». На этот случай коротко рассказываю. Перехват – это профессия, зародившаяся в середине шестидесятых и напрямую связанная с литературой. Перехватчик занимал рабочее место вблизи магазина «Старая книга» и проводил там трудовой день, тщательно следя за тем, чтобы книги, обладающие рыночной стоимостью, ни в коем случае до прилавка не дошли. Профессия насчитывала сотни тонкостей, которые позволяли опытному перехватчику раскрутить на незаконную продажу книг самого недоверчивого гражданина, ненавидящего проклятых спекулянтов преданного строителя коммунизма. Перехваченные книги потом перепродавались на книжных толчках, известных также как чёрные рынки, менялись в книгообменниках или просто ставились на полку. Этот рассказ – серия коротких историй, заимствованных из моего личного опыта спекулянта-перехватчика…»
Парадокс
«Дольщик вошёл в экзаменационную первым, Козырь – сразу вслед за ним. Дольщик к экзамену по разводке лохов даже не готовился. Для него, первого исполнителя на курсе, сдать разводку не составляло никакого труда. Козырю было намного сложнее. Катая во все игры высочайшим классом, нечестной игры он не признавал и лекции на кафедрах факультета шулерских приёмов посещал только по необходимости…»
По кругу
«Я увидел их, когда Сол, завершив дневной путь по небосводу, уже готовился завалиться за кромку леса. Десятки фигур разом оторвались от земли, метнулись между стволами и, укрывшись за ними, замерли. Меня прошиб озноб, от прилива страха зашлось сердце. Первым порывом было немедленно бежать, я с трудом подавил его. Подставить декабритам спину означало смерть…»
Планктон
«Лагин решился в пятницу, вечером. Когда набирал номер, голова плыла. И руки тряслись – от нервов. – Алло, – Лика ответила на третьем гудке. – Говорите, пожалуйста. Речь, которую Лагин всю неделю репетировал, пока не запомнил наизусть, вылетела из головы как не бывало…»
Пи*арас
«Ян напялил волглую мешковатую телогрейку, набросил поверху дождевик и сунул ноги в кирзачи. Ссутулившись, двинулся на выход. В дверях обернулся – Зина, подперев кулаками подбородок, сидела за щербатым кухонным столом и беззвучно плакала. Ян смотрел на неё, долго, не мигая. Молчал. Сказать было нечего, правильных слов давно не осталось. Да и какие тут могут быть слова…»
Намордник
«Поначалу у Андрюхи и в мыслях не было покупать этот намордник. Сроду он Семёну намордников не надевал, да это было и не нужно. Агрессия у спокойного и добродушного пса отсутствовала напрочь, несмотря на достаточно грозный вид и внушительные размеры. Семён достался Андрюхе двухмесячным щенком. Тогда, восемь лет назад, Андрюха, никогда не имевший собак, ни с того ни с сего вдруг обменял у алкоголика возле универмага поскуливающий комок шерсти на бутылку «Столичной». И уже через год стал обладателем сорокакилограммового добродушного увальня повышенной густопсовой лохматости, переходящей в буйную лохматую густопсовость…»
Нейтралы
«Автобус стоял метрах в ста от здания аэропорта. Павлов шёл к нему через лётное поле напрямик, и четыре ствола, целясь в грудь, хищно щерились из разбитых окон. Павлов добрался до распахнутой передней двери, заглянул в салон и почти физически ощутил плеснувшую оттуда смесь угрозы и страха. Страх был в глазах – в двух десятках пар глаз, женских и детских. А угроза – тоже в глазах, только в четырёх парах, в мужских…»
Маленькие
«В марте это случилось, в марте. Во вторник. Четверть века прошло, и сейчас снова март, и сквозь прорехи в памяти утекли сотни людей и тысячи событий, а тот день помню, словно вчера. Впрочем, вру, день не помню, только вечер и ночь. День был обычный, будний, и я отбатрачил-отбездельничал его в захудалой шарашке на Полтавской. Заурядной, стандартной и серой, где каждый, умудрившийся закончить какой-никакой институтишко, именовался гордо – инженером…»
Марионетки
«Стэнли Гриввз был похож на Санта Клауса. На эдакого ленивого щекастого толстячка с наливным брюшком и доброжелательным взглядом упрятанных под кустистые седые брови круглых, небесно-голубого цвета глазок. Словом, выглядел Гриввз как типичный добряк-дедушка, благодушный и безобидный старикан. Гриввз занимал должность начальника службы безопасности „Белладжио“, и его побаивались все, кому приходилось иметь с ним дело. Его опасались, и не без оснований, даже члены совета директоров. За пятнадцать лет выслуги Гриввз приобрёл недюжинные вес и влияние не только в корпорации, но и во всём Лас-Вегасе. Среди причастных к игорному бизнесу ходили слухи, что он не раз принимал острые решения относительно всякого рода гангстеров и мошенников, решивших поживиться за счёт казино. Их тела потом либо находили истлевшими в пустыне Невада, либо не находили вовсе…»
Муравейник
«Капитан Старков оглядел добровольцев. Двенадцать человек, смертников. Впрочем, они здесь все смертники: и те, кто через полтора часа начнёт пробираться через нейтралку, и те, кто будет их прикрывать. А по большому счёту, и все остальные, включая его самого, вопрос лишь в том, насколько велика отсрочка. – Готовы, ребята? – тихо спросил Старков. – Готовы как к быку коровы, – бормотнул хмурый мосластый Корепанов, бывший уголовник, которого ополченцем-то назвать у Старкова язык не поворачивался. – Нормально, товарищ капитан, – улыбнулся стоящий рядом с Корепановым Стёпка Чикин, широкоплечий черноволосый красавец. – Под землю нырнём, дальше не страшно. – Ладно, парни. Выдвигайтесь…»