«Г. Тимковский, как уже неоднократно отмечалось литературной критикой, принадлежит к числу беллетристов общегуманного направления; он обыкновенно характеризуется, как писатель искренний, правдивый, чуткий ко всем страданиям ближнего, одушевленный теплой любовью ко всем униженным и оскорбленным. Но перечисленными качествами еще далеко не исчерпывается характеристика таланта г. Тимковского. …»
«…как наблюдатель жизни и как мыслитель, г. Тимковский бесспорно занимает одно из первых мест среди новейших русских беллетристов. В своих произведениях он дает очень много материала для правильного понимания различных сторон современной культурной жизни.»
«…Писарев и Добролюбов противопоставлялись, таким образом, один другому, как два писателя, не имеющие между собой решительно ничего общего, как представители двух безусловно враждебных друг другу направлений: в одном видели только крайнего индивидуалиста, в другом – только народника. Но, на самом деле, справедливо ли подобное категорическое противопоставление? Так ли далеки друг от друга оба корифея русской публицистики и литературной критики «реформационной» эпохи?…»
«…Их критика «реальной жизни» не глубока – как видно, например, из приведенной цитаты. Последовательного объяснения «хаосу», виденного ими, они не дают. Хаосу общественной жизни соответствуют и формы хаотического познания и мышления. Но если их общие концепции «действительности» так мало удовлетворительны, благодаря своей «отвлеченности», это не мешает представителям испанского Ренессанса входить в более основательную, более детальную оценку некоторых социальных явлений, в которых они непосредственно заинтересованы. Драматурги классического периода испанского театра – яркие выразители стремлений и настроений одной общественной группы, сформированной экономическими передвижениями эпохи Ренессанса. …»
«…Это был один из самых сильных и ярких талантов, выдвинутых волной общественного движения шестидесятых годов. Сын спившегося почтальона, он с детства видел одни «лишения, несчастия, горькие слезы». Мальчиком он, дома и на школьной скамье, страдал от постоянных побоев и истязаний. Юношей он порывался к «свету», томился в душной атмосфере провинциальных бюрократических канцелярий. Когда же ему удалось «вырваться» из этих канцелярий, когда он очутился у «источника света» – в столице, – он там не нашел ничего, кроме нужды…»
«…впервые г. Чехов выводит перед читателями «положительный» тип. Героиня рассказа не только разрывает путы, связывавшие ее с «мещанским царством» – что случалось и с персонажами некоторых из прежних произведений А. Чехова, – но и не обнаруживает, после того как путы были порваны, черт внутренней раздвоенности и внутреннего банкротства. …»
«… Произведения г. Чирикова – ценный памятник только что «отжитого времени», интересные страницы из дневника той интеллигенции, которая в первой половине девяностых годов пришла на смену прогрессистам «безвременья», разочарованным, не ведающим «дороги», стоявшим на распутье, которая совершила решительный «перевал», которая отвергла веру в критически мыслящую и нравственно сильную личность, которая ставила прогресс всей человеческой цивилизации в зависимость от развития класса буржуазии, которая усмотрела в ходе истории действие законов железной необходимости, и которая развенчала самое себя, признавши себя «бессильной» перед действием этих железных законов. …»
«Русская интеллигенция опять переживает переходную эпоху, опять стоит на распутье. Развенчиваются кумиры, в которых недавно так пламенно веровали. Недавно выработанное миросозерцание объявляется несостоятельным во многих отношениях. Производится коренной пересмотр его предпосылок. «Истине девяностых годов» перестают служить с восторженной преданностью. Материализм теряет в глазах интеллигентов свое обаяние. Интеллигенты начинают возвращаться к тому, что, казалось, бесповоротно было отвергнуто материалистической критикой. Возрождаются старый романтизм и романтический идеализм. …»
«…Мы не будем останавливаться подробно на социальных симпатиях и антипатиях Ады Негри, не будем разбирать вопроса о двойственности её душевного миpa: вопроса о том, насколько итальянская поэтесса проникнута чувством альтруизма и солидарности по отношению к миpy отверженных и насколько низко ценит она противоположный мир буржуа. Мы остановимся здесь лишь на тех выводах относительно «ценности жизни», к которым пришла дочь батрака и работница, на тех страстных стремлениях и надеждах, которыми подарила ее борьба за существование…»
«… действительно, по общему характеру своего миросозерцания, по общему направлению своей литературной деятельности, по тем художественным приемам, которыми он пользуется при передаче «жизненных фактов» – Чехов является кровным сыном восьмидесятых годов. Эти года для передовой русской интеллигенции были эпохой резкого «перелома». «Перелом» был вызван, с одной стороны, тем, что народился новый тип интеллигенции, а с другой стороны, тем, что новонародившаяся интеллигенция столкнулась лицом к лицу с новой общественной группой, вращавшей колесо истории. …»