Драматургия
Различные книги в жанре ДраматургияСамоуправцы
« Князь Платон (обращаясь с нежностью к жене и кладя ей руку на плечо) . Ну, прощай, моя птичка, не скучай, да и не веселись очень; а главное, молись богу и будь здорова! Князь Сергей. Это, я полагаю, вне душевной власти Настасьи Петровны: скучать она непременно будет…»
Горькая судьбина
«Хорошая крестьянская изба. В переднем углу стол, накрытый белой скатертью, а на нем хлеб с солью и образком. Старуха Матрена сидит на одной лавке, а на другой баба Спиридоньевна. Спиридоньевна (глядя в окно) . Не видать, баунька… Ничуть еще!…»
Ипоходрик
« Дурнопечин (сидит один перед столом в ваточном пальто). Удивительное дело, как идет жизнь моя!.. Страх какой-то… тоска… скука… (Грустно усмехаясь.) А как другие-то, посмотришь, прекрасно живут: веселые такие… смелые… жизнию как-то умеют пользоваться, а ты вот сиди себе да думай; но это бы еще ничего – жил бы себе просто, так нет!…»
Скупой
« Валер. Элиза, милая, что ж это? Вы только что уверяли, что никогда не измените мне, а теперь задумались? Я в восторге, а вы вздыхаете? Уж не жалеете ли вы, что меня осчастливили? Или вы раскаиваетесь в том, что уступили моим пламенным чувствам и дали слово? Элиза. Мне не в чем раскаиваться, Валер. Власть любви так отрадна! У меня не хватило бы сил ей противиться. Но если уж говорить правду, я тревожусь за будущее. Я боюсь, что люблю вас больше, чем следует…»
Жизнь или смерть!
«Г-н Тимковский (со сцены. Наставительно): – Ученье (с просветительным лицом) – свет. Неученье (мрачно сдвигает брови) – тьма. (Убежденно). Мрак есть зло! (Сжимая кулаки). С мраком надо бороться! Зритель (вынимая часы. Болезненно): – Николай Иванович! Половина первого! Ей-Богу, половина первого!..»
По ту сторону здравого смысла
«Перед поднятием занавеса оркестр играет песенку из „Фауста“ (из трагедии). „Раздолье нам, Как дикарям Или пятистам Большим свиньям!“…»
Добрыня Никитич
«Пир в конторе. Контора. Тенора пьют декокты. Придверники разносят капли, хинин, антипирин и проч. Г-н Шаляпин сидит в костюме Руслана. Богатырь в вицмундире: Сядем мы за почестен стол, Уж мы гой еси, мы подумаем, Что играти нам, воспевати что, То ли „Фауста“, с „Кавалерией“, „Риголетто“ ли с „Травиатою“…»
Вильгельм Пантелеймонович Телль
«1-й актер (падая). О, помогите! 2-й актер. Что с ним! 3-й актер (печально и торжественно). На этих монологах он вывихнул язык!..»
Вакханки
Трагедия написана в Македонии и поставлена в Афинах после смерти поэта вместе с "Ифигенией в Авлиде". Хотя трагедии приурочивались к празднествам Диониса, сюжеты, связанные с этим богом, в них разрабатывались довольно редко (около 20 названий из 600 сохранившихся). Вероятный предшественник Еврипида – Эсхил, написавший не дошедшую до нас драму "Пенфей". Фиванская царевна Семела, дочь Кадма, была возлюбленной Зевса. По неразумию она попросила громовержца явиться во славе и погибла от его молний. Зевс спас недоношенного младенца (по одной из версий – зашил его в бедро и, когда пришел срок, "родил"). Как рожденный Зевсом, Дионис, в отличие от всех земных детей бога, является божеством. Его "эпифания" – прославление как бога – началась на Востоке, и оттуда он явился в Грецию и увлекает женщин (вакханок, менад) в свои оргиастические празднества. Мужчины препятствуют "непристойному" культу, главные противники – Пенфей, царь Фив и двоюродный брат Диониса, а также тетки, уверенные, что сестра согрешила со смертным, а не с богом ("свои не признали"). В наказание Дионис ослепляет ум царя и отводит глаза его матери и теткам… С античности и по нынешний день продолжаются споры, считать ли эту трагедию религиозным произведением, прославляющим всемогущество бога, или очередным выпадом Еврипида против богов, которые забавляются страданиями людей.
Ипполит
Трагедия поставлена в 428 г. до н. э. Это одна из тех трагедий Еврипида, где человек представлен игрушкой богов. Критская царевна Федра, молодая жена Тесея, влюбилась в своего пасынка Ипполита, сына амазонки. В первой версии трагедии ("Ипполит, закрывающийся плащом") Федра лично объяснялась юноше в любви, а тот со стыда закрывался плащом. Афинскую публику подобная сцена шокировала, и поэт переработал пьесу, превратив в сводню кормилицу.