«…Все ли можно писать? Все. Только цель неодинаковая. В бурю гражданских битв пишешь об особенностях греческих ваз… Они красивы и достойны, а все-таки ты сукин сын: или по идиотизму, или по классовости. Писать надо то, что служит, непременно – прямо или косвенно – служит движению вперед. Для фарфоровых ваз есть фарфоровое и время, а не стальное…»
Борис Березовский – не символ, не феномен, а знак. Причем вопросительный. Чего хотел этот странный человек, куда стремился, за что платил? Был ли он хоть раз в жизни счастлив или хотя бы удовлетворен? Неужели пропасть возможностей зиявшая над ним, сделала его мир перевернутым? Ведь взлет и падение по сути одно и тоже, все зависит от того, к какому Богу летишь…
Это первая книга об Александре Борисовиче Градском, при этом данный труд – не столько книга о Градском, сколько, собственно, книга самого Градского: в ней, помимо авторских наблюдений и эссе, собраны статьи и заметки легендарного рок-одиночки и конечно же разномастные интервью Александра Борисовича, которые в течение десятилетий записывали друзья, родственники, подчиненные автора и сам Евгений Ю. Додолев, разумеется. Ну и плюс бесценные ремарки маэстро, которыми он щедро поделился во время чтения рукописи. Так что вещь получилась пристрастная и необъективная. Нестандартная. Как, собственно, в целом само творчество легендарного объекта книги – АБГ. Изначально рукопись была озаглавлена «Насравший в вечность», кстати. Столь необычное название записок появилось с подачи Николая Фоменко, об этом рассказано в самом конце. Иллюстрирована уникальными фотографиями из коллекции Издательского Дома «Новый Взгляд» и архива самого певца.
В монографии впервые освещается весь комплекс отношений К. Н. Батюшкова с итальянской культурой: его произведения на итальянские темы, переводы, подражания и стилизации, цитаты и реминисценции из итальянских писателей, употребление итальянского языка в письмах и т. д. Используя традиционные и оригинальные методы исследования, автор монографии выявляет и систематизирует многочисленные факты воздействия переводной поэзии (не только отечественной, но и западноевропейской) на русский поэтический язык конца XVIII-XIX вв. Работу отличает последовательно филологический подход к явлениям языка и культуры. Книга может оказаться интересной специалистам по русской филологии, по истории русской литературы и сравнительному литературоведению, по истории русского языка и лингвистической поэтике, по истории и теории художественного перевода, а также музыковедам и всем, кому дорога и близка русская поэзия «золотого века».
Сборник включает разделы: «Грамматика. Лексика» (среди других рассматриваются явления роста аналитизма, нейтрализации в морфологии и синтаксисе); «Фонетика» (литературный язык и диалекты); «Речевая коммуникация» (устная и письменная формы); «Поэтика» (авангард, О. Мандельштам, Н. Заболоцкий, В. Хлебников, М. Пришвин и др.); «Орфография» (исторические вопросы и современное состояние). В разделе «Школа» затрагиваются актуальные проблемы преподавания русского языка. Сборник завершают воспоминания и рассказы М. В. Панова о Мосгорпединституте, его учителях и коллегах.
Книга посвящена 100-летию со дня рождения С.В. Михалкова, поэта, общественного деятеля, автора гимнов СССР и России. О нем говорят его дети и внуки, друзья семьи, коллеги-писатели, актеры и режиссеры, художники, историки и журналисты… Издатели и составители надеются, что сборник этих очерков приблизит к нашим современникам фигуру Сергея Михалкова, человека необычного и даже загадочного в своей многогранной одаренности.
Книга содержит переписку двух выдающихся представителей русской культуры: Юлиана Григорьевича Оксмана (1895—1970), исследователя русской литературы и общественной мысли, и замечательного, яркого писателя и литературоведа Корнея Ивановича Чуковского (1882—1969). Время переписки – 1949—1969 гг., период несбывшихся надежд и общественного «застоя», когда оба корреспондента испытывали давление тяжелого идеологического пресса. Ю. Г. Оксман, недавно освободившийся из колымских лагерей, с 1964 г. подвергся новым притеснениям, фактическому запрещению печататься, и даже самое имя ученого надолго оказалось неупоминаемым. Много внимания уделено литературной науке, месту ее в культуре времени. Публикуемые письма насыщены литературным и историческим материалом, содержат выразительные характеристики событий и лиц, представляют собой подлинные эпистолярные шедевры и документы времени. Текст писем снабжен необходимыми примечаниями. В приложении печатается принадлежащий перу Ю. Г. Оксмана самиздатский документ «На похоронах Корнея Чуковского». Книга предназначается всем, кто интересуется отечественной историей, пушкинизмом, исследованиями жизни и творчества Белинского, Герцена, Некрасова, Чехова, писателей-декабристов.
Народный художник России, бывший главный архитектор Государственного Эрмитажа, член Геральдического совета при Президенте РФ, художник-нонконформист, в сталинские годы прошедший через Воркуту, – все это Евгений Ухналев, один из наиболее значительных российских художников конца XX века. Его книга мемуаров «Это мое» – не просто воспоминания, но точный портрет времени. «Меня всегда мучает досада: когда человек умирает, с ним умирают все его эмоции, воспоминания, реакции, – пишет Ухналев. – Возможно, эта книга – попытка сохранить эмоции. Во всяком случае, насколько это возможно».
Письма Чехова к женщинам занимают особое место в творческом наследии писателя. Его адресатами были те, кого он любил: Ольга Книппер и Лика Мизинова, а также многие выдающиеся женщины эпохи. Ироничные и теплые, язвительные и деликатные, коротенькие записки и подробные рассуждения открывают «классика русской литературы» с совершенно неожиданной стороны.
Сборник «Письма женщин к Пушкину», составленный известным писателем и литературоведом Леонидом Гроссманом, лучшее свидетельство для оценки любовных нравов эпохи. Наследие европейской эротики XVIII столетия заметно сказывалось в интимном быту русского дворянства 20-х – 30-х годов. Знаток и ценитель традиций «галантного века» Пушкин окрашивал романтические идиллии своих современниц в тона «Опасных связей» Лакло. И если в лирике он поднимался до высоких и чистых поклонений «вечно женственному», то в своей романтической практике был весьма далек от этого. Отношение к женщинам было для Пушкина лишь сферой острых эротических переживаний и несколько отвлеченным материалом для великолепных лирических опытов. Письма В.Ф.Вяземской, З.А.Волконской, А.Н.Вульф, А.П.Керн и многих других подтверждают, что в личности поэта не было ничего от Дон Кихота и очень много от Казановы.