Саша Чёрный
Список книг автора Саша ЧёрныйСеребряная ёлка
Какой красивый Новый год в этой книжке! Тонкой корочкой льда покрываются окна, гудит на крыше снежный вихрь, а в доме посередине комнаты стоит серебряная елка – такую теплую праздничную атмосферу передает нам замечательный поэт начала XX века Саша Черный.
Детский остров. Лучшие стихи
Поэт и прозаик Серебряного века Саша Черный (настоящее имя Александр Михайлович Гликберг, 1880–1932) умел удивлять. Тому способствовал сатирический склад его таланта, способность яснее многих видеть в жизни нелепое и смешное и рассказывать об этом в своих стихотворных фельетонах. Нелегкая судьба автора наложила отпечаток на его мировосприятие, но не погубила в нем стремления сочинять. Перу Саши Черного, автора многочисленных «взрослых» сборников, принадлежат и детские книги, в том числе предлагаемый слушателям цикл стихотворений. В нем автор, по словам современного исследователя, «спрятался на время на детский остров и сам стал ребенком, ребенком, который и прост и ясен, и не умеет еще болеть взрослыми болями» (Л.А. Евстигнеева «Журнал “Сатирикон” и поэты-сатириконцы»). Это ли не мечта каждого из нас – хотя бы на миг возвратиться в сказочное детство! Сборник стихотворений 1. Костер 2. Трубочист 3. Поезд 4. Про Катюшу 5. На вербе 6. Цирк 7. Про девочку, которая нашла своего мишку 8. Приставалка 9. На коньках Зверюшки 10. Хрюшка 11. Что кому нравится 12. Два утенка 13. Воробей 14. Про кота 15. Уговор 16. Жеребенок 17. Мартышка 18. Попка 19. Теленок сосет 20. Кто? Песенки 21. Колыбельная (для маленького брата) 22. Карточный домик 23. Когда никого нет дома 24. Зеленые стихи 25. Дети Разные стихотворения 26. Гиена 27. Больная кукла 28. Осленок
Дневник фокса Микки
Меня зовут фокс Микки, я первая собака в мире, умеющая писать. Правда пальцы на лапах у меня не загибаются, но я беру карандаш в рот – и пишу. Сначала буквы были похожи на раздавленных дождевых червяков. Но фоксы гораздо прилежнее девочек. Теперь я пишу не хуже Зины. Зина – это моя хозяйка. Очень я ее люблю. Чудесная девочка! Ах, что я видел во сне! Будто я директор собачьей гимназии. Собаки сидят по классам и учат «историю знаменитых собак», «правила хорошего собачьего поведения», «как надо есть мозговую кость» и прочие подходящие для них штуки. А что, если бы был курорт для фоксов? Фоксенбад! Вот бы там открыть собачий кинематограф… Собачьи скачки, собачью рулетку, собачью санаторию для подагрических бульдогов… Почему, почему для нас ничего не делают? У-у-у! Гав! Опять меня блоха укусила!.. Ненавижу блох. Не-на-ви-жу. Грызут меня целый день, точно я сахарный… Гав-гав-гав! Собака-поэт, укротитель догов и бульдогов, всеобщий детский друг, чудный и замечательный фокс Микки
Саша Черный детям
Одним из секретов волшебства Саши Черного было искусство перевоплощения. Он мог без всякого труда представить себя, хотя бы, бабочкой, опрометчиво залетевшей в комнату. Вот она бьется о стекло, рвется на волю. Вот сложила крылья, задумалась. О чем она думает? И тут рождается чудный вымысел. Похоже, что Саша Черный когда-то, до своей земной жизни, уже бывал скворцом, белкой, пчелой – так достоверно, их глазами он описывает мир. Аисты Волк Воробей Галчата Дети Дождик Жеребенок Зеленые стихи Зимою всего веселей Крокодил Летом Мышиное горе На вербе На коньках Ну-ка дети Сверчок Слон Снежная баба Храбрецы Что ты тискаешь утенка
Обстановочка (сборник)
Легенда русской сатиры и тонкого юмора, сотрудник знаменитого «Сатирикона», человек с безукоризненным вкусом – Саша Черный (А. М. Гликберг, 1880–1932) прожил не очень долгую, но очень насыщенную жизнь, в которую вместилось многое. И неслыханная слава и популярность (по свидетельству современников, «не было такой курсистки, такого студента, такого врача, адвоката, учителя, инженера, которые не знали бы его стихов наизусть»), и Первая мировая война, куда он ушел добровольцем и участвовал в боях (он и умер как настоящий солдат и поэт – спасая людей во время пожара), и революция, которую он категорически не принял, и долгие годы скитаний по дорогам эмиграции. Но в любых обстоятельствах Саша Черный всегда оставался настоящим поэтом – зорким, ироничным, искренним. Именно поэтому его стихи дошли до наших дней и читаются сейчас так, как будто их написал наш современник. В. Набоков точно подметил это: «От него осталось только несколько книг и тихая, прелестная тень». В этой книге представлены все грани творчества этого уникального поэта, удивительным образом соединившего в своих стихах беспощадную, едкую сатиру с подлинным, изысканным лиризмом.
«Илья Муромец»
«Душок над стойкой стоял густой и сложный: нудно пахли в июльской духоте распластанные на тарелках кильки; рыжие пирожки излучали аромат прогорклого тюленьего жира; кислая капуста вплеталась в копченый колбасный душок; слоеные пирожные, по-русски крупные и густо засыпанные пудрой, приторно благоухали рядом с горкой котлет, щекотавших ноздри выпивающих и закусывающих гостей добротным запахом пережаренных сухарей…»
У моря
«На пляже, в залихватски небрежных позах, лежат курортные наяды. Огромные попугайские зонты сливаются с полосатыми палатками; палатки – с шезлонгами; шезлонги – со штанами наяд… Близорукий человек, попав в эту цветистую кашу, легко может сесть вместо кресла на свою жену или, боже сохрани, на чужую… Но как-то все разбираются. Каждая душа находит свое место под своим зонтом. Сидят тесными кружками в тени, как песок струится легкая беседа, глаза обжигают глаза, блестят натертые кокосовым маслом руки и плечи…»
Буба
«Вот так, в метро, никому не расскажешь. Потому что свое, кровное. В своей семье посторонний третейский судья не требуется. Но на первой зеленой подстилке, когда в воскресенье с приятелем, с закуской и зубровкой, занесет тебя весенний ветер в Медонский лес, бес откровенности толкнет человека под ребро – и покатишься… Хоть без зубровки, конечно, никакой бес ничего не сделает…»
Уютное семейство
«В житейской лотерейной серии «маленьких чудес» Пронину выпал счастливый номер. Приятель, взявший у него взаймы лет десять тому назад в Берлине 70 долларов, – тогда еще у Пронина кое-какие подкожные деньги водились, – прислал ему свой долг…»
Буйабес
«Родители поехали вперед. А дядя Петя отважно взялся везти детскую команду: Гришу, Савву, Надю и Катеньку (восьми, девяти, одиннадцати и двенадцати лет). Из Парижа до Тулона добрались благополучно. Попутчик по купе третьего класса, толстый негр с седой паклей на голове, так разоспался, что все норовил во сне положить свою ногу Савве на плечо, но Савва не сдался, – пять раз сбрасывал негритянскую ногу и, наконец, победил… Негр спал с широко разинутым ртом; Гриша хотел было заткнуть ему рот алюминиевым яйцом для заварки чая, однако дядя Петя не позволил и заявил, что это „некультурно“…»