«Горячо приветствую вас, товарищи ударники, с тем, что вы вступаете в партию, – это хороший, умный шаг, иначе и быть не должно и не может быть – ударник должен быть большевиком. Что такое большевик? Это рабочий, интеллигент, настоящий революционер, которому показалось, и правильно показалось, что история слишком медленно идёт и что рабочий класс, вообще весь трудовой народ, терпит много, чрезмерно много терпит, что примирения между ним и хозяевами его – фабрикантами и помещиками – не может быть, интересы слишком различные. Одни хотят ехать на чужом хребте со своими удовольствиями, своей тихой, богатой, уютной жизнью, а другим приходится всю жизнь везти…»
«Сегодня, Первого мая, в стране Союза Социалистических Советов рабочие и крестьяне произведут смотр своим силам. Парадно, под красными знамёнами, под звуки победоносного гимна и пение медных труб, мощные потоки единиц, крепко спаянных сознанием своей всевластности, подлинные хозяева и законодатели своей страны, гордые великими успехами героической работы своей, они пройдут по улицам на площади и там увидят Красную Армию, стройные ряды братьев и детей, увидят всё, что сделано для самообороны Союза Советов – юного великана, который живёт и работает для того, чтоб разрушить всё отжившее, построить на земле новый мир…»
«На днях мне сообщили, что в одном из городов Италии две сотни юношей, кончив среднюю школу, сдавали экзамен в университет, а выдержали испытание только четверо. Случайно я знаю, что среди не допущенных к дальнейшему образованию есть несколько очень талантливых парней, а один из них – русский – «провалился» по латинскому языку несмотря на то, что в продолжение всего курса средней школы преподаватели именовали его «королем латыни», что по всем другим предметам он шёл первым учеником и его, в пример другим, переводили из класса в класс без экзаменов. Чем объясняется такой суровый «отсев» юношества, которое стремится к высшему образованию? Строгостью педагогических требований? Есть основания думать, что здесь скрыто нечто другое, а именно: боязнь перепроизводства интеллигенции. Капиталистическим государствам некуда девать её…»
«У сумчатой куницы «хвост длинный, со всех сторон густо покрытый волосами». Этот всесторонне волосатый хвост возбуждает сомнение в грамотности граждан, которые «переделали» Брема. Далее сомнение усиливается…»
«Угрожая рабочим нищетой и вымиранием от голода, капитализм сам указывает рабочим Европы, С. Ш. С. Америки, Канады и колоний единственный выход из этой трагической позиции, в которую он, капитализм, поставил трудовой народ всей земли. Выход этот – единодушное объединение рабочих масс вокруг III Интернационала, борьба за мировую революцию, за власть пролетариата, за организацию Всемирного Союза Социалистических Советов. Только этот выход, предуказанный гением Владимира Ленина и ныне утверждаемый всею силой политико-экономических условий, сложившихся в наши дни, может спасти трудовой народ мира от рабства и гибели…»
«Империализм является логическим завершением капитализма, это – гипертрофия капитализма, его болезнь, и, разумеется, не наше дело лечить её. Как честные люди и революционеры, мы желаем, чтоб болезнь эта как можно скорее приняла характер неизлечимый. Кажется, это уже так и есть: по всем признакам – болезнь смертельна. И бесполезно убеждать больного: ты живёшь плохо, – он уже органически не способен жить лучше…»
«Наш воспитатель – наша действительность. Враги преувеличивают силу её отрицательных явлений и преуменьшают значение положительных достижений. Но когда сами они достигли скамьи подсудимых, они немедленно признали, что достижения преобладают над отрицательными явлениями нашей действительности. Так как сами они – отрицательное явление, то следует верить им: голосом их говорит именно та мерзость жизни, которую рабочий класс должен победить и – побеждает. Да, этим голосам следует верить. Один из моих знакомых, человек прямой и честный, хотя и не партиец, просидев три дня в зале суда, написал мне: „Впечатление такое: люди эти давно искали удобного случая заявить, что они – мерзавцы, наконец получили эту возможность и заговорили о себе с полной искренностью“».
«Получил ваше письмо, дорогие товарищи. Очень благодарю Вас за дружеские чувства, выраженные Вами в этом письме, и, конечно, горжусь тем, что Вы хотите дать «Красному печатнику» моё имя…»
«Легко работать, когда знаешь, что труд твой ценят энергичные строители нового мира, новой культуры. Но мне думается, товарищи, что вам не следует особенно возмущаться тем бездарным и тусклым шумом, который подняла пресса буржуазии и эмигрантов и который вы называете «травлей Горького». Шум этот начат не вчера и, я надеюсь, кончится не раньше моей смерти, потому что раньше этого срока я не сойду с позиции, на которую меня поставила ваша боевая энергия».