Максим Горький
Список книг автора Максим ГорькийВстреча
Впервые напечатано в газете «Нижегородский листок», 1896, номер 321, 20 ноября, в разделе «Фельетон». В собрания сочинений не включалось. Печатается по тексту газеты «Нижегородский листок».
Дора
«Восемь человек туберкулезных, – а это наиболее капризные люди: повысится температура тела на две, три десятых, и человек почти невменяем от страха, уныния, злости. Бацилла туберкулеза обладает ироническим свойством: убивая, она раздражает жажду жизни; об этом говорит повышенный эротизм, сопутствующий фтизису, и, часто, бодрая, предсмертная уверенность безнадежно больных в том, что они выздоравливают. Кажется, патолог Штрюмпель назвал это состояние „надеждою фтизиков“…»
Советская литература
«Роль трудовых процессов, которые превратили вертикальное животное в человека и создали основные начала культуры, – никогда не была исследована так всесторонне и глубоко, как она того заслуживает. Это – естественно, ибо такое исследование – не в интересах эксплуататоров труда, которые, превращая энергию масс – как некое сырьё – в деньги, в данном случае, конечно, не могли повышать ценность сырья…»
Жизнь ненужного человека
«Когда Евсею Климкову было четыре года – отца его застрелил полесовщик, а когда ему минуло семь лет – умерла мать. Она умерла вдруг, в поле, во время жатвы, и это было так странно, что Евсей даже не испугался, когда увидал её мёртвой…»
Как её обвенчали
«Встарину, бывало, вот что делалось. Не идёт девица замуж – отхлещут её по щекам, а то плетью „располосуют“ – идёшь?»
Заметка читателя
«Одно из самых крупных событий XX века – то, что человек, научившись летать над землёю, тотчас же перестал удивляться этому. Утрату человеком удивления пред выдумками его разума, пред созданием его рук я считаю фактом огромной важности, и мне кажется, что человек XX века начинает думать уже так: „Летаю в воздухе, плаваю под водою, могу передвигаться по земле со скоростью, которая раньше не мыслилась, открыл и утилизирую таинственный радий, могу разговаривать с любой точкой планеты моей по телефону без проволок, как будто скоро уже открою тайну долголетия. Что там ещё скрыто от меня?“»
Гуманистам
«„Интернациональный союз писателей-демократов“ в лице генерального секретаря его господина Люсьена Кине почтил меня приглашением сотрудничать в литературном органе союза. Цель союза – „сближение литераторов-демократов“, в его президиуме – Ромэн Роллан и Эптон Синклер – люди, которых я весьма уважаю. Но вместе с ними в президиуме профессор Альберт Эйнштейн, а в комитете господин Генрих Манн. Эти двое, вместе со многими другими гуманистами, недавно подписали протест немецкой „Лиги защиты прав человека“ против казни сорока восьми преступников, организаторов пищевого голода в Союзе Советов…»
Голубая жизнь
«Константин Миронов, сидя у окна, смотрел на улицу, пытаясь не думать. Разогнав дымчатые клочья облаков, похожие на овечью шерсть, ветер чисто вымел небо, уложил затейливыми фестонами пыль немощёной улицы и притих, точно сам зарылся в пыль. Слетелись воробьи; прыгая мячиками, они шумно и хлопотливо выщипывают перья с отрубленной головы петуха; из подворотни Розановых вылез одноглазый чёрный кот, прилёг, нацелился, прыгнул, но, не поймав воробья, потрогал мягкой лапой петушиную голову, взял её в зубы, встряхнул и, не торопясь, солидно разводя хвостом, унёс добычу в подворотню…»
Герой
«…Уже в газетах было напечатано несколько моих рассказов. Знакомые люди снисходительно похваливали меня, предрекая мне судьбу писателя, но я не верил в эти пророчества, да, кажется, и сами пророки не обладали достаточной верой в предсказания свои. Быть писателем, – об этом я тогда еще не мечтал. Писатель в моем представлении – чародей, которому открыты все тайны жизни, все сердца. Хорошая книга, точно смычок великого артиста, касается моего сердца, и оно поет, стонет от гнева и скорби, радуется, – если этого хочет писатель…»
Пролетарский гуманизм
«„Мир болен“, – это утверждают не только большевики, это утверждается и лирически настроенными гуманитариями, которые, наконец, поняли, что „человеколюбие“, „милосердие“, „великодушие“ и прочие чувства, коими двуногие хищники пытались прикрыть волчью свою „натуру“, – эти чувства неприменимы в действительности, их трудно превратить в товар, они не находят потребителей и вредно влияют на рост торгово-промышленных прибылей…»