Александр Сергеевич Акулов
Список книг автора Александр Сергеевич АкуловПреодоление иллюзий
Художники склонны забывать о том, что абстракционизм существовал. Таково же отношение Homo sapiens к философским безднам. Исчезновение формы и структуры как вторичностей, особенностей субъективно-родовой центрации оказывается как бы спрятанным.
Парадоксы здоровья
Подытожен опыт работы автора в различных медицинских учреждениях, в том числе НИИ и НПО. Имеют значения и персональные столкновения с "хитромудростями" рядовых ЛПУ, аптечной системы, знакомства со странными историями пациентов. Подробная характеристика текста в Предисловии. К сожалению, некоторые разделы пришлось удалить.
Прежний Харуки Мураками
Сейчас Харуки Мураками – обычный ровно пишущий писатель и журналист, но первые два периода его творчества отличались гениальными из ряда вон выходящими замыслами, хотя необычные сосредоточения тогда сочетались у него с подробнейшим нелитературным описанием бытовой рутины. Разжижение текста словно бы затем давало необходимую остроту. Но главное: у Мураками не было тех надоедливых постструктуралистских пазлов, которые, увы, изъяли из списка олимпийцев Эко, Уэльбека и Бегбедера.
Тени в цветных аллеях
Три разных текста с чувствуемой, но нерациональной общей струной. Есть чудо, тайна, смещение привычных координат. Ужас? Специфика такого ощущения зависит от типа восприятия читателя, поскольку проза не кинематограф.
Скобки икса. Литературная критика
Для автора в художественном произведении столько эстетически приемлемого, сколько в нем чувственно осязаемой метафизики. Однако метафизическое – икс. Вокруг него нагородили массу всевозможных скобок и других препятствий. Оно и само малоуловимо, дается не всегда, не всякому, никак не отображается в словах и образах и передается непостижимым образом. Реальными носителями-символами метафизического начала могут быть только некоторые из почти бесструктурных чувств-тонов. Они своего рода иллюминаторы. Всё прочее вокруг – искаженные косвенности. Всякий субъект оказывается довольно привередливо настроенным камертоном.
Солянка 2. Стихотворения
Проще было бы дать озорное стихотворение, но ради полноты представляю нужные, пусть в сумме неблагозвучные подробности: контрклассика; «нон ЛитО советик»; небытовая тематика (включая: долой трубадурское помешательство на следах и запахах самки); сюрреалистические сверхмиры; острая метафизика; подход к бесструктурным символам; нацеленность на неакустическую (сверхэмотивную) тональность; поиск промежуточных путей между обычным стихом и верлибром; частый отказ от надоевшего железобетонного выпирания рифм, расплескивание или размытие их, вплоть до умеренной реабилитации ассонансов или самовитой звукописи.
Скобки икса. Литературная критика
Для автора в художественном произведении столько эстетически приемлемого, сколько в нем чувственно осязаемой метафизики. Однако метафизическое – икс. Вокруг него нагородили массу всевозможных скобок и других препятствий. Оно и само малоуловимо, дается не всегда, не всякому, никак не отображается в словах и образах и передается непостижимым образом. Реальными носителями-символами метафизического начала могут быть только некоторые из почти бесструктурных чувств-тонов. Они своего рода иллюминаторы. Всё прочее вокруг – искаженные косвенности. Всякий субъект оказывается довольно привередливо настроенным камертоном.
Нечетные страницы Петербурга. Альбом
Представлены художественные фотографии, в том числе сюрреалистические, психоделические. Есть несколько фотографий наружного убранства домов, связанных с жизнью и бытом поэтов-символистов: Вяч. Иванова (Башня), З. Гиппиус, Д. Мережковского (дом Мурузи со строны Басковой ул. (ныне ул. Короленко/, лепные украшения на ул. Сергиевской, 83 /Чайковского/), Ф. Сологуба (фрагмент фасада Андреевского училища, детали здания на ул Широкой, 19 /ул. Ленина/), А. Блока (двор офицерских казарм). Эффекты отражений, полёта, наклона, размытости, расфокусированности и др. чаще вытекают из подбора условий съемки, а не редактирования.
Чужая вселенная. Слой хроноцикла
Текст для продвинутого читателя, легко воспринимающего неологизмы, феномен глокой куздры и термины неизвестных наук.Способы расплавления повествования, сами "расплавы" здесь иные, чем в обычном "антиромане", имеют неожиданную смысловую нагрузку. Формально в произведении описывается параллельный мир, в котором другие история, наука, техника. Сквозь этот мир время от времени просвечивают и другие миры, а также нечто особенное и кульминационное – междумирье.Несвобода главного героя компенсируется и одновременно ужесточается тем, что он часто оказывается в витках, циклах то повторяющегося, то ветвящегося времени, зонах смены вселенной. Предупреждение: порождаемые произведением эмоции, как правило, имеют небытовой сугубо интеллектуальный характер.
Этюды
Представлены сюрреалистические и абстрактные изображения. Обычный символизм ограничен, но метафизический аккорд присутствуют. Заново воссоздать технику, стиль и дух работ, утраченных в январе 1980 года, не удалось. Некоторые из таких работ оказались в распоряжении ботаника из ЧССР, некогда бывшего аспирантом проф. И. В. Грушвицкого. Показанные здесь произведения (без хронологической последовательности) относятся к ранним и поздним творческим периодам автора.