Ганс Христиан Андерсен
Список книг автора Ганс Христиан АндерсенТётушка
«Знали бы вы тётушку – прелесть что такое! To-есть прелесть не в обыкновенном смысле слова, не красавица, а милая, славная и, по-своему, презабавная. Вот над кем можно было пошутить, посмеяться! Хоть сейчас сажай её в комедию! И всё это потому только, что она жила лишь театром и всем, что к нему относится. Вообще же тётушка была особа почтенная, даром что агент Болман, или „болван“, как звала его тётушка, величал её „театральною маньячкой“…»
В день кончины
«Самый торжественный, великий день в жизни человека – день его кончины, священный день великого перерождения. А думали ли вы когда-нибудь серьёзно, как следует, об этом важнейшем, неминуемом, последнем дне нашей жизни?..»
Большой морской змей
«Жила-была одна маленькая морская рыбка из хорошей семьи; имени её не упомню; это пусть скажут тебе учёные. Было у рыбки тысяча восемьсот сестриц-ровесниц; ни отца, ни матери они не знали, и им с самого рождения пришлось промышлять о себе самим, плавать, как знают, а плавать было так весело! Воды для питья было вдоволь – целый океан, о пище тоже беспокоиться не приходилось – и её хватало, и вот, каждая рыбка жила в своё удовольствие, по-своему, не утруждая себя думами…» Автор музыки – Sergey Cheremisinov
Сидень
«В старой барской усадьбе жили славные молодые господа. Жили они богато, счастливо, себе ни в чём не отказывали и других не забывали – делали много добра: им хотелось всех видеть такими же счастливыми, довольными, какими были сами…»
Прадедушка
«Прадедушка был такой славный, умный и добрый, все мы так любили и уважали его. Сначала-то, с тех самых пор, как я себя помню, его звали дедушкой, но вот у моего старшего брата Фредерика родился сынок, и дедушку произвели в прадедушки. Выше этого звания ему уж не подняться было в жизни. Он очень любил нас всех, но наше время не особенно-то жаловал…»
Жаба
«Колодезь был глубокий, поэтому и верёвка была длинная; она медленно навёртывалась на ворот, когда вытаскивали полное ведро. Как ни прозрачна была вода в колодце, в ней никогда не играли солнечные лучи, – они не достигали до её поверхности. По стенкам же колодца и между камнями, куда они проникали, росла зелень…»
Лён
«Лён цвёл чудесными голубенькими цветочками, мягкими и нежными, как крылья мотыльков, даже ещё нежнее! Солнце ласкало его, дождь поливал, и льну это было так же полезно и приятно, как маленьким детям, когда мать сначала умоет их, а потом поцелует, дети от этого хорошеют, хорошел и лён…»
Тернистый путь славы
«В старой сказке говорится: „Тернист был путь славы для егеря Брюде; он хоть и достиг славы и почестей, но лишь после многих мыта́рств и бедствий“. Многие из нас, конечно, слышали эту сказку в детстве, может быть, читали её уже взрослыми и думали о своём, никем незамеченном, тернистом пути и о „многих мытарствах“. Сказка и действительность очень схожи; но в сказке счастливая развязка наступает здесь же, на земле, тогда как в действительности человек может рассчитывать на неё чаще всего – лишь там , в жизни вечной и бесконечной…»
Пастушка и трубочист
«Видали ли вы когда-нибудь старинный-старинный шкаф, почерневший от времени и весь изукрашенный резьбою в виде разных завитушек, цветов и листьев? Такой вот точно шкаф – наследство после прабабушки – и стоял в комнате. Он был весь покрыт резьбой – розами, тюльпанами и самыми причудливыми завитушками. Между ними высовывались маленькие оленьи головы с ветвистыми рогами, а по самой середине был вырезан целый человечек. На него невозможно было глядеть без смеха, да и сам он преуморительно скалил зубы – такую гримасу уж никак не назовёшь улыбкой!..»
Скрыто – не забыто
«Стоял старый замок, окружённый тинистыми рвами; вёл к нему подъёмный мост, который чаще бывал поднят, чем опущен, – не всякий гость приятен! В стенах под крышей были бойницы; из них стреляли, лили кипяток и даже растопленный свинец на головы врагов, если те подступали чересчур близко. Потолки в замковых покоях были высокие, и хорошо, что так, – по крайней мере было куда деваться дыму, выходившему из камина, где шипели огромные сырые коряги. По стенам висели портреты закованных в латы мужчин и гордых дам в платьях из тяжёлой материи. Самою же стройною, величественною из них была сама нынешняя владетельница замка, Метта Могенс…»