«Празднуют 35-летний юбилей Ф. П. Горева. Всё был Макс Холмин, – и вдруг „Старый барин“. Как быстро несётся поток жизни! Словно это было только вчера…»
«Бедный, бедный Ленский! Он начал «Гамлетом» и кончил «Королём Лиром». Москва познакомилась с Ленским в Общедоступном театре, на Солянке. Это был деревянный театр. Даже лестниц не было…»
«Прекрасная артистка! Среди пышных цветов красноречия, которыми вас засыпают сегодня московские критики, – примите скромный букет, – скорее «пучок», – воспоминаний – Старого москвича…»
«Пусть на этом скромном надгробном памятнике, моем фельетоне, будет ласковое имя, каким его звали, под которым его любили. Лентовский рассказывал, как создался «давыдовский жанр»…»
«Интеллигентская голова на солидном, плотном, грузном туловище. – Это наш знаменитый критик. Музыкант Кругликов. Поджарый, весь высушенный, весь нервы, – немец-музыкант, которому я указал С. Н. Кругликова, в отчаянии схватился за голову…»
«В каком-то провинциальном театре играли «Прекрасную Елену». Это было давно. Тогда «Елену» ставили с благоговением. – Последнее слово искусства-с!…»
«Последнее представление «Фауста», в бенефис Донского, – представляло для тех, кто любит глубоко и серьёзно талант Ф. И. Шаляпина, – особый интерес. С этим Мефистофелем Шаляпин едет великим постом в Милан…»
«В темном углу, заросшем паутиной, с тихим шорохом отвалился кусочек штукатурки. Разрушается старый дом. Разваливается. Жаль! На днях, просматривая какой-то театральный журнал, я увидел портрет очень пожилого человека и подпись: „Вейхель. Скончался такого-то числа“. Как? Умер Вейхель?..»
«Писатель пишет, актер играет, – и интересно знать, для кого все это делается? Петербург очень любит драматическое искусство. Он не может одного дня прожить без драматического искусства. Он возит его с собой даже на дачу, как любимую болонку. Нигде вы не найдете такой массы летних драматических театров, как под Петербургом…»
«Я вернулся домой весь разбитый. Словно на мне возили дрова. Я едва дотащился до кресла и сижу подавленный, в каком-то оцепенении, полный того ужаса, который только что пережил. Что случилось? Я был в театре. В одном из лучших парижских театров, – в театре Антуана…»