Дмитрий Мамин-Сибиряк
Список книг автора Дмитрий Мамин-СибирякСказка про славного царя Гороха и его прекрасных дочерей царевну Кутафью и царевну Горошинку
«Баю-баю-баю… Один глазок у Алёнушки (дочь писателя. – Ред.) спит, другой – смотрит; одно ушко у Аленушки спит, другое – слушает. Спи, Аленушка, спи, красавица, а папа будет рассказывать сказки. Кажется, все тут: и сибирский кот Васька, и лохматый деревенский пес Постойко, и серая Мышка-норушка, и Сверчок за печкой, и пестрый Скворец в клетке, и забияка Петух…»
Первая корреспонденция
«Дело происходило двадцать пять лет назад в захолустнейшем уральском городке З., составляющем центр большого горнозаводского округа. Благодаря последнему обстоятельству, в нем жила пропасть служилого народа: управителей, смотрителей, надзирателей, бухгалтеров, письмоводителей, помощников их, наконец, просто писцов…»
В камнях. Из путешествия по реке Чусовой
Рассказ основан на личных впечатлениях автора. Мамину приходилось не раз плавать на барках по реке Чусовой до Перми в годы его обучения в Пермской духовной семинарии. Он подвергался всем случайностям этого опасного плавания, так как его родители не имели средств отправить сына в Пермь на лошадях.
На рубеже Азии. Очерки захолустного быта
В повести разработана популярная в литературе 1860 – 1880-х годов тема из жизни разночинной интеллигенции, в частности, выходцев из бедной части духовенства. К этой теме Мамин-Сибиряк обращался неоднократно.
Богач и Еремка
«– Еремка, сегодня будет пожива… – сказал старый Богач, прислушиваясь к завывавшему в трубе ветру. – Вон какая погода разыгралась. Еремкой звали собаку, потому что она когда-то жила у охотника Еремы. Какой она была породы, – трудно сказать, хотя на обыкновенную деревенскую дворняжку и не походила. Высока на ногах, лобаста, морда острая, с большими глазами. Покойный Ерема не любил ее за то, что у нее одно ухо «торчало пнем», а другое висело, и потом за то, что хвост у нее был какой-то совсем необыкновенный – длинный, пушистый и болтавшийся между ног, как у волка. К Богачу она попала еще щенком и потом оказалась необыкновенно умной…»
В горах
«Это случилось лет тридцать назад, и из трех участников экспедиции остался в живых только один я. Да, их, моих товарищей, уже нет, родной край далеко-далеко, и я часто вызываю мысленно дорогие тени моего детства и мысленно блуждаю в их обществе по родным местам, освященным воспоминаниями первой дружбы…»
Вертел
«Летнее яркое солнце врывалось в открытое окно, освещая мастерскую со всем ее убожеством, за исключением одного темного угла, где работал Прошка. Солнце точно его забыло, как иногда матери оставляют маленьких детей без всякого призора. Прошка, только вытянув шею, мог видеть из-за широкой деревянной рамы своего колеса всего один уголок окна, в котором точно были нарисованы зеленые грядки огорода, за ними – блестящая полоска реки, а в ней – вечно купающаяся городская детвора…»
Волшебник
«Как известно, детское любопытство неистощимо и находит в себе обильную пищу даже там, где, кажется, уж решительно ничего нельзя найти. Например, какой интерес может представлять собой пустырь, поросший бурьяном и крапивой? Даже неприхотливые городские козлы не считали нужным сюда заглядывать, а между тем мы, школяры, не находили себе места лучше и, как воробьи, обыскали каждый уголок. Лучше этого пустыря для нас ничего не было, особенно осенью, когда выпадал первый снежок. Это был чудесный, единственный уголок…»