Дмитрий Мамин-Сибиряк
Список книг автора Дмитрий Мамин-СибирякСерая шейка
"...Серой Шейкой они называли свою калеку дочь, у которой было переломлено крыло еще весной..." «Серая Шейка» впервые была напечатана в журнале «Детское чтение» через полтора года после появления на свет Аленушки. В журнальном варианте история Серой Шейки завершалась трагически. Следуя «правде жизни», Мамин так закончил рассказ: «Утром, когда было особенно холодно, Заяц прибежал напиться к полынье; но она уже замерзла, а от бедной Серушки осталась на льду кучка перьев...» Вскоре после выхода журнала Мамин, узнав о море детских слез, невольно им вызванных, срочно переписывает финал. У сказки появляется новая глава, где на помощь Серой Шейке автор посылает Акинтича. Старик-охотник появляется в тот момент, когда лед уже почти сомкнулся, а Лиса ползла к полынье, чтобы схватить жертву. И тут звучит спасительный выстрел. Лиса убегает, старик вылавливает из ледяной воды Серую Шейку, прячет ее за пазуху и несет домой, внукам: «Вот-то обрадуются... А весной ты старухе яичек нанесешь да утяток выведешь...» Какое счастье узнать о спасении Серой Шейки вместе с детьми и увидеть, как набежавшие слезы сменятся счастливой улыбкой!Такие минуты сопереживания и радости драгоценны и для ребенка, и для взрослого.
Приваловские миллионы
Д.Н.Мамин-Сибиряк, (настоящая фамилия Мамин) – выдающийся писатель-реалист, видный писатель-"уралец", глубокий знаток «областной» жизни, предвосхитивший современную отечественную беллетристику, посвященную «малой родине». "Приваловские миллионы" (1883г.) – наиболее значительный роман Мамина-Сибиряка, в котором изображена жизнь Урала и Сибири в пореформенные годы, капитализация России и связанная с этим процессом ломка норм права и морали. "Приваловские миллионы" приобретают поразительно современное звучание в России конца 20-го – начала 21 веков.
Сказки
"Школьная библиотека" знакомит своих юных слушателей с творчеством замечательного русского писателя Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка. В этот сборник вошли сказки, которые писатель рассказывал своей маленькой дочке Аленушке. В них яркие краски солнечного дня, красота щедрой русской природы. Вместе с Аленушкой вы попадете в волшебную страну, где оживают игрушки и разговаривают растения, а обыкновенные комары могут одолеть огромного медведя. И, конечно же, вы посмеетесь над глупой мухой, уверенной, что люди достают из шкафа варенье только для того, чтобы ее угостить. Аленушкины сказки Серая шейка Сказ про славного царя гороха и его прекрасных дочерей царевну Кутафью и царевну Горошинку
Братья Гордеевы
Писатель использовал в повести подлинный исторический факт, имевший место в первой половине прошлого века. В «Краткой летописи Нижнего Тагила», под рубрикой: «1821–1825 гг.», имеется следующая запись: «По приказу Николая Никитича Демидова из заводских школ выбраны самые способные ученики и отправлены за границу для обучения в разных специальных учебных заведениях. Во Франции обучались: Фотей Ильич Швецов, Николай Андреевич Рябов (горное дело); в Германии – Федор Филиппович Звездин (бронзовое и чугунное литье), Иван Яковлевич Никерин и Иван Андреевич Шмарин; в Швеции – Григорий Ильич Швецов (горная часть), Федор Петрович Шорин (тоже) и Александр Петрович Ерофеев (тоже); в Англии – Павел Петрович Мокеев и Ефим Александрович Черепанов и др.».
Золотая ночь
«– Ну, а я за вами… – говорил Флегонт Флегонтович, тяжело вваливаясь в мою комнату. – Одевайтесь и едем. – Куда? – Говорю: одевайтесь… У меня и лошадь у ворот стоит…»
Охонины брови
«В нижней клети усторожской судной избы сидели вместе башкир-переметчик Аблай, слепец Брехун, беломестный казак Тимошка Белоус и дьячок из Служней слободы Прокопьевского монастыря Арефа. Попали они вместе благодаря большому судному делу, которое вершилось сейчас в Усторожье воеводой Полуектом Степанычем Чушкиным. А дело было не маленькое. Бунтовали крестьяне громадной монастырской вотчины. Узники прикованы были на один железный прут. Так их водили и на допрос к воеводе…»
С голоду
«…Настоящее вешнее солнце освещало изрытый ухабами челябинский тракт. Степан шел стороной, выбирая места посуше. Встречные обозы имели самый жалкий вид: не было проезда ни на колесе, ни на полозьях. Воза с кладью сидели по нескольку часов то в пропитанном вешней водой снегу, то на голых местах, где чернела земля. Вся беда в том, что вешнее тепло ударило рано, недели за две до благовещенья. Раза два возчики останавливали Степана и просили помочь высадить завязнувший в снегу воз, – такому рослому мужику стоило только двинуть плечом. Степан молча подходил к телеге, пристраивался поудобнее, напирал плечом и только встряхивал головой – в нем не было силы… Возчики это чувствовали и с удивлением смотрели на обессилевшего мужика, которым впору было забор подпирать…»
В каменном колодце
«– Васька едет на дачу!.. – пронеслось по двору, где играли дети разных возрастов. – Васька едет!.. Это кричал взъерошенный мальчик лет восьми, выскочивший на двор, несмотря на холодный апрельский день, в одной рубахе, босиком и без шапки…»
В ученье
«Наступал уже дождливый осенний вечер, когда Сережка с матерью подходил в первый раз к фабрике. От вокзала за Невскую заставу они шли пешком. Мать едва тащилась, потому что страдала одышкой. Кроме того, ее давила дорожная котомка, сделанная из простого мешка. На улице уже зажигались фонари, мимо несколько раз пронеслась «паровая конка», пуская клубы дыма; фабрики смотрели на улицу сотнями ярко освещенных окон… Это было фабричное предместье Петербурга, вытянувшееся вверх по Неве на десять верст…»