Джон обычный человек, бывший военный, который живет своей умеренной жизнью на гражданке. Но однажды он просыпается в другом мире, где царит эпоха средневековья, а он принц этого королевства под названием Авалон. А еще здесь реальны феи, волшебники, ведьмы и вообще волшебство и магия. А самые страшные создания -люди, и королевство на грани войны с ними....В романе заговоры, тайны, борьба за власть и Джон, который пытается найти из всего этого выход и найти предателя …
Иногда создаётся ощущение, что в жизни занимаешься не тем. Целых 10 лет я посвятила устройству личной жизни. К делу подходила со всей ответственностью, но оно не ладилось.После очередного краха иллюзий я поняла: пора что-то менять. И поменяла мужчин на алкоголь. “Море в бокале” – история о поиске женского счастья на дне бутылки, разбитых сердцах, виртуальных маньяках и настоящей любви.
Впервые напечатано в газете «Волжский вестник», 1893, номер 220, 4 сентября. Подпись: М. Г-ий . Включалось во все собрания сочинений. Начиная с первой публикации, текст печатался с цензурными изъятиями. Готовя текст к собранию сочинений в издании «Книга», Горький внёс многочисленные стилистические исправления, но не восстановил вычеркнутого цензурой, по-видимому, потому, что не имел под руками цензурованного экземпляра, обнаруженного после смерти Горького в казанском архиве. В настоящем издании вычеркнутое царской цензурой восстановлено. Впервые печатается полный текст рассказа.
«Поразмыслив аккуратно, Я избрал себе дорожку И иду по ней без шума, Понемножку, понемножку!..»
«Долгая помолвка» – захватывающий детектив Себастьяна Жапризо о силе любви и ужасе войны. Франция, Первая мировая война. Пятеро французских солдат приговорены к наказанию хуже смерти: в ночь на 7 января 1917 года их со связанными за спиной руками выбрасывают на ничейную землю прямо перед вражеской траншеей, отдавая исполнение приговора в руки немцев. Все пятеро самострельщики, нанесшие себе ранения в попытке получить увольнение. Среди них – Манек, парень, которому нет еще и двадцати. Дома Манека ждет такая же юная невеста Матильда, с детства прикованная к инвалидной коляске. Война заканчивается, но жених Матильды так и не возвращается с фронта. А когда в похоронке про него лаконично пишут «убит врагом», Матильда решает выяснить правду, ведь в ее сердце еще теплится надежда, что жених жив. То, что ей предстоит узнать, перевернет ее жизнь раз и навсегда. Роман был экранизирован Жаном-Пьером Жене, роль Матильды в одноименном фильме исполнила Одри Тоту. Исполнитель: Алексей Багдасаров Переводчик: Марианна Тайманова Иллюстрация: Юлия Стоцкая Copyright (C) “Un long dimanche de fiançailles” by Sébastien Japrisot © Editions Denoël, 1991, France. This audiobook is published by arrangement with Lester Literary Agency. Запись произведена Аудио Издательством ВИМБО ©&℗ ООО «Вимбо», 2023 Продюсеры: Вадим Бух, Михаил Литваков
«Свежий ветер веет с могучей вершины Ай-Петри, густая листва деревьев над моим окном тихо колышется, шелест её придаёт звукам песни много красоты, ласкающей душу. Сама по себе мелодия не красива и однообразна – она вся построена на диссонансах; там, где ожидаешь, что она замрёт, – она возвышается до тоскливо-страстного крика, и так же неожиданно этот дикий крик переходит в нежную жалобу. Поёт её дрожащий, старческий голос, поёт целые дни с утра и до вечера, и в какой бы час дня ни прислушался – всегда с горы, как ручей, льётся эта бесконечная песня. Жители деревни говорили мне, что вот уже седьмой год они слушают это задумчивое пение…».
«Когда поздней ночью он звонил у своих дверей, первым звуком после колокольчика был звонкий собачий лай, в котором слышались и боязнь чужого и радость, что это идет свой. Потом доносилось шлепанье калош и скрип снимаемого крючка. Он входил и раздевался в темноте, чувствуя недалеко от себя молчаливую женскую фигуру. А колена его ласково царапали когти собаки, и горячий язык лизал застывшую руку…»
«Пред нею находилося существо, которое назвать человеком было бы преступлением; брюшные полости поглощали весь состав его; раздавленная голова качалась беспрестанно как бы в знак согласия; толстый язык шевелился между отвисшими губами, не произнося ни единого слова; деревянная душа сквозилась в отверстия, занимавшие место глаз, и на узком лбу его насмешливая рука написала Кивакель…»
«Впервые увидел я Алешу при таких обстоятельствах. Был холодный ноябрьский день. Сильный северный ветер быстро гнал по небу низкие тучи, гудел в голых вершинах обнаженных деревьев, срывая оттуда последние желтые скрюченные листья, своим печальным видом напоминавшие дачников, которые никак не могут расстаться с летом и только под влиянием крайней необходимости покидают насиженное место. Тот же суровый и настойчивый ветер подгонял и меня, настолько увеличив мою нормальную способность к передвижению, что путь от гимназии до дому, проходимый мною обыкновенно минут в тридцать, на этот раз сократился по меньшей мере минут на пять…»