В объятиях принцессы. Джулиана Грей

внимательно наблюдала за графом. Она, несомненно, знала, как обходиться с мужчиной, охваченным страстью.

      – Это хорошая новость, – примирительно сказала она, – независимо от того, верите вы или нет.

      – Дура, – буркнул граф. Ярость постепенно утихла. Он разжал кулаки и пошевелил пальцами.

      Женщина пожала плечами:

      – Один из нас глупец, это точно.

      Сомертон с шумом втянул в себя воздух. Над его головой ритмично скрипели половицы и мужской голос выкрикивал слово, которое граф никак не мог разобрать. Лицо Гарриет расплывалось перед его глазами.

      – Спокойно! – сказала она, обошла чайный стол и подняла упавший стул. – Идите домой и поговорите с женой. Насколько мне известно, она очень милая леди и верна вам. Она непременно снова полюбит вас, если только вы дадите ей шанс.

      Сомертон подошел к двери и открыл ее.

      – Она никогда меня не любила, – сказал он и вышел в обитый пурпурным бархатом холл, а оттуда в стылую лондонскую ноябрьскую ночь.

      Яркое электрическое освещение кафе резало глаза. Луиза остановилась на пороге и растерянно заморгала, тут же заработав неслабый толчок в спину.

      – Да проходи же ты, недоумок, – рявкнул кто-то ей прямо в ухо.

      Она отпрянула в сторону. Ее нервы и без того были на пределе после долгой дороги и адской толкотни на вокзале. Мимо пробежал встрепанный мужчина с «Дейли мейл» под мышкой и стал в очередь к прилавку. Луиза сморщила нос. Запах теплого хлеба и чая окутал ее, словно плащом.

      Рядом со скрипом отодвинули стул.

      – Мой дорогой мистер Маркем. Садитесь и выпейте чаю. Вы выглядите измученным.

      Луиза повернула голову. У соседнего стола стоял худощавый тщедушный мужчина и с ожиданием смотрел на нее. Справа от него за столом сидела массивная дама в совершенно невероятной шляпе, украшенной по меньшей мере тремя разными видами фруктов из папье-маше. Мужчина широко улыбался. Женщина казалась недовольной.

      Луиза глубоко вздохнула, закрыла зонтик и подошла к столу.

      – Мистер Динглби, – сказала она, сняла шляпу и положила ее на стол. – И миссис… миссис… – Она закашлялась. – Простите, мэм, не знаю вашего имени.

      – Миссис Дьюк, – громогласно объявила женщина, едва шевельнув губами, покрытыми яркой багровой помадой.

      – Миссис Дьюк, конечно. – Луиза поклонилась, чтобы скрыть непрошеный смешок, скрививший губы, несмотря на плохое настроение.

      Она с самого начала была против этого плана. Ей трудно было даже представить, что дяде удастся это провернуть. Она не верила, что такое может быть – что августейший герцог Олимпия, великий хитрец и кукловод, когда речь шла о людских делах, высоченный мужчина с надменным герцогским лицом, действительно переоделся женщиной. Он стал крупной неповоротливой особой в ужасной шляпе, наложившей на лицо столько грима, что хватило бы труппе Гилберта и Салливана на все летнее турне, а краской для волос можно было покрасить портовый склад.

      Получилось довольно-таки забавно – этого нельзя было не признать.

      – Мы,