Третий Рим. Валерий Николаевич Ковалев

гостей, строил планы и проводил часы досуга.

      Поскольку день выдался теплым, аудиенция состоялась на террасе и в отсутствие посторонних.

      После взаимного приветствия и гипнотического обзора прибывших, Гитлер кивнул рейхсминистру, – я слушаю.

      – Мой фюрер! – сделал тот шаг вперед. – Свершилось!

      Далее последовал обстоятельный доклад о найденном у священной горы Лхаса, и глаза отца нации радостно сверкнули.

      – Я знал! Знал!! – воздел он к небу руки, словно призывая его в свидетели, и нервно забегал по террасе.

      Потом остановился, заложил правую руку за лацкан френча и принял позу римского патриция.

      Через минуту внизу застучали кованые сапоги, дюжие солдаты аккуратно поставили на мраморный пол стальной несгораемый ящик и удалились.

      Демонстрация артефактов произвела на фюрера непередаваемое впечатление, и он долго их рассматривал.

      – Все это неземного происхождения, – уверенно сказал он. – А теперь я желаю смотреть фильм. Следуйте за мною.

      Когда вызванные наверх эсэсовцы, заперев ящик и передав ключи Гиммлеру, унесли его вниз, все прошли в смежный с террасой кинозал и туда вызвали кинооператора.

      – Зарядите установку, – передал ему Шеффер жестяную коробку.

      Фильм привел рейхсканцлера в крайнее возбуждение, и он приказал показать его трижды.

      А когда жужжание проектора затихло, и в зале загорелся свет, долго сидел молча.

      Затем встал, то же сделали остальные, и, переходя от одного к другому, поочередно пожал всем руки.

      – Вы и ваши люди, Шеффер, сделали невозможное, – покровительственно похлопал по плечу штурмбанфюрера. – И заслуживаете самых высоких наград. Я подумаю над этим.

      – А вы, Генрих, – обернулся к Гиммлеру, позаботьтесь, чтобы все останки летательного аппарата, как можно скорее были доставлены в Рейх. Для научных изысканий.

      – Кстати, что были за люди внутри колпака?

      – Евреи, – пренебрежительно махнул рукой Гиммлер. – Из тех, кто уже не может нам быть полезен.

      – Вы безжалостны к врагам Рейха, Генрих. И это меня радует. До встречи, господа.

      И да поможет нам Бог!

      Вернувшись в штаб- квартиру «Аненербе», Гиммлер, пригласив к себе Шеффера, лично занялся подготовкой столь ответственной операции.

      Для начала они задумались над ее названием, а потом штурмбанфюрер взглянул на картину Пуссена и предложил, – «Похищение сабинянок».

      – Гм-м, – воззрился на полотно Гиммлер. – А почему нет. Я согласен. И черкнул «паркером»* в блокноте.

      Далее перешли к конкретике, и Шеффер предложил ужу имевшийся у него план, дополнив его произведенными при возвращении выкладками.

      – Вы, Эрнст, бесценный сотрудник, – откинувшись в кресле, и глядя на подчиненного, сказал рейхсминистр. – Давайте обсудим детали…

      Вращая прозрачными дисками винтов и натужно завывая, трехмоторный грузовой «юнкерс», плыл в заоблачной сини, над Гималаями.

      – Подлетаем! –